"Почтенная публика" состояла исключительно из нильфов да корчмаря, не считая приятелей Райли по злоключениям. Практически никто из Черных толком и не понимал, о чем там толкует бард, но особенность песни в том, что совсем необязательно понимать слова. Ему хватило вдохновения и куража для того, чтобы нильфов охватила некая добрая печаль. И, кажется, кто-то из этих угрюмых вояк даже зашмыгал носом, расчувствовавшись. А под конец даже наградили его аплодисментами и монетками. Нильфгаардцы должны были разойтись гораздо раньше, но выступление Райли из задержало. После того как музыка стихла, их командир погнал всех прочь гаркающими командами. А потом подошел к барду с видом заговорщика:
- Ты, эта...ты эту свою песню последнюю забудь, мой тебе совет, - произношение Черного даже и не пахло акцентом. Что могло означать только одно.
- За такую болтаться тебе на суку, что здесь, что у реданцев. Сам понимаешь. Такие уж времена. Но, в общем...хер с ним. На вот, - он чуть ли не силой пихнул в руку Райли несколько монет.
- Чутка тут...но уж сам понимаешь, откуда у солдата деньги. Не пухни с голоду, мислдарь. И ты это зря, - нильфгаардец покосился на товарищей барда. - Никак вы, блядь, не научитесь. Но и не мне судить. Будь здоров, бард.
Наконец, все уперлись, а путники получили возможность спокойно переночевать, в тепле и с относительным комфортом. Из сдвинутых лавок получились хоть и жестковатые, но всё-таки кровати. Конечно, в комнатах комфорта больше, но их было всего две. А потому из солидарности заночевали в общей зале.
Поздней ночью, почти на рассвете, что-то случилось. Казалось, что Вольных охватили кошмары, каждого свой персональный, но в каждом кто-то кричал и вопил. Истошно, будто резали заживо. Глаза распахнулись, сон улетучился моментально, когда поняли - кричат наяву.
Дверь в корчму выбило окровавленным телом какого-то солдата. Труп упал почти точно посередине зала. Следом вбежал другой нильф, который спешно закрыл дверь и навалился на неё телом. Что-то заорал на своем, махнул рукой в сторону окон, обращаясь к Вольным. Кажется, это был один из тех, что встретились им на посту. Сонный корчмарь появился за прилавком, сонно щурясь:
- Что...что за херня?
По крыше кто-то застучал, будто пробежал. Глухой удар о землю. Нильфгаардца смело вместе с дверью, теперь уже сорванной вместе с петлями, накрыло ею. Внутрь ворвалась какая-то тварь, в точности описать которую сходу сложно. Но она была серой, клыкастой, со здоровенными лапами, увенчанными когтями-косами. Махом преодолев дистанцию до стойки, схватила корчмаря за голову, а второй лапой принялась сечь его, каждым ударом буквально срезая пласты мяса с тела. Это выглядело очень и очень скверно. Но пока что она была занята исключительно корчмарем, не обращая внимания на Вольных.