В старосте, конечно, взыграло. Но не от злобы, а скорее от чувства, когда хочешь доказать сопернику обратное, а тот, гад, слушать не хочет и уходит - вроде как, оставляет последнее слово за собой. Староста, даром что молодой - лет на пять младше Авегира, если на вскидку - претендовал на некую мудрость. Ну и, само собой, не мог позволить себе пасть в глазах прочих кметов. Каэдвенец, словом, надавил куда надо.
- Мы не договорили еще, - сухо произнес Евпатий. Разумеется, на просьбы исходить он тоже не хотел. - Садись, - он кивнул на место перед кружкой. Дабы разговор спорился, корчмарь разлил пиво по второму кругу, кому наполняя заново, а кому просто освежая.
- Ты верно не местный, хоть и говоришь красиво. Да и про "своих с севера" сказки не рассказывай. Всё, что севернее нас, за рукавом реки и дальше, до самого Оксенфурта, уже давно под нильфами. Да так давно, что крестьяне уже даже и не первый сезон их армию зерном кормят. А на западе так вообще...про Красного Барона слыхал? Ну так он всем там владеет. Да так, что м-мать...не повезло тамошним, словом. Но речь не об том сейчас, - Евпатий прервался на очередной круг "закуска-выпивка-закуска".
- Я вот расскажу тебе, как всё было. Уж накипело так, что мочи нет совсем. Еще той осенью, когда первые эшелоны черных пошли, мы думали, что ничего нам не будет. Как при старой власти, потому что места глухие. Иногда, конечно, заезжали за податью, но редко. Сборщикам крюк делать, а деревенька наша маленькая, по всем понятиям много и не собрать с нас. Всегда держали малость про запас, если вдруг опомнятся. Но уже тогда нильфы рвались вперед, прямо в щепки рвали королей. С юга шли калеки и не очень. Некоторые из таких у нас осели. Потому что тихо, и кой-как можно здоровье поправить. Да так и остались. После них-то другие пошли. Вокруг вдруг банды зацвели, да какие - при оружии и ратной справе. Умело действовали, немало грабили. Это уж, понятное дело, дезертиры. И вот тогда я нанял человечков, чтобы они охраняли нас. Зима холодная и долгая выдалась, а перед тем неурожай вышел. Каждая пара рук в цене большой, и то, не всех детяков досчитали. Померли и старики. Даже батя мой, на что крепкий мужик, захворал окончательно. Короче, некогда мне было ополчение делать. Да и не из кого. Проще было бандитов кормить, они хоть и бандиты, но вроде как свои. Еда и ночлег, выпить да трахнуть, я на всё закрывал глаза, мол, лучше так, чем никак. И повод был, потому что глушь, и проблемы все мелочные. Про Магго, от которого этот хуй, Перо, приперся, никто и думать не мог. Далеко слишком от нас, думали. Ан нет. Но Магго, понимаешь, это зверь, и под его началом народу - прорва. Всё те же, дезертиры или те, что отложили соху. Говорят, и вольные командиры кой-какие под его началом ходят. Но потому, милсдарь, что нильфами это было позволено. От того и стал он царьком на севере.
За окном, меж тем, совсем стемнело. Где-то в далеке волки запели. Один из местных дверь закрыл, чтобы не выхолаживать корчму.
- Есть такой мужик у нильфов, звать его то ли Декеркохт, то ли как-то так. Не суть. Его подрядили главным по тылам, чтобы, значит, партизаны черных в жопу не кололи. И такое про него сказывают - жуть! И командывает он каким-то отрядом, я уж не знаю, но очень злобным. В общем, эта паскуда решила обогатиться, и заключила сделку с Магго. Уж подробностей не знаю...но речь про деньги, и не маленькие. Большая часть из которых этому самому Хуенохту на карман и шли. Ну и разным его, хм, знакомцам. Магго его в какой-то момент решил облапошить. Потому что, чтоб там нильфы не орали, при Оксенфурте и дальше на севере Радовид им по башке-то надавал. Не слишком хорошо дела у черных пошли. Магго, видать, почувствовал свободу. И кинул того нильфгаардца, перестав деньги платить за то, что тот на его деятельность глаза закрывал. Говорят, без партизан тут тоже не обошлось, но это я уж не знаю. Видимо нильфы решили, что слишком уж Магго балует. Так что этого хера, что в петле болтается, повесили не потому что бандит, а потому что денег должен был. Нильф сюда приперся, по его следу. Сложись иначе, они бы щас тут пиво пили да баб ебали. Об том я не знал...поэтому, когда Перо-висельник приехал, я подобосрался маленько, скрывать не буду. Уж лучше четырьмя бандюками отбрешусь, чем половиной селян. Это уж потом мне рассказали...кто надо. Поэтому Перышко я приласкал и людей его напоил. А тут нильфы и доехали прежде, чем Перо скрылся. Так его и зажопили. Нильфий же разъезд я не боюсь. Черный приперся лишь по крайней нужде, я уж в этом уверен. Потому что иначе бы давно уж они здесь были. Как в Залипье там, иль в Сворках. Вот уж где их брат засел. А мы...мы шибко и не нужны никому. Разве что уж совсем припечет. Благо что ведьмак тут...эхх. Не дает мне покоя рыжая стерва, вот думаю, может раскошелится и у ведьмака её голову попросить?.. Так и будет нас теребить. Но ничего, теперь вот мужики тренируются. Посмеет гадина сюда полезть - шкуру спущу. Где-то здесь они лазают. Но ничего. Выйдем все, псов возьмем, благо что есть, на что им след брать. Кобылка-то её запасная нашенская теперь, и шмотки ейные - у нас. Загоним в лес, и сожрут их там, а нет, так сами нагоним...я вот прям этой гадюке сам глотку раздавлю! Ишь!.. Хотя, может после взбучки она образумится, и со своими оборванцами уйдет других донимать. Сами мы по себе теперь, не будем голытьбу позорную с большака кормить, натерпелись, хорош! Потому что сами теперь с оружием и всем чем надо. Прально, мужики?! - староста достаточно красиво подвёл свою речь, и остальные одобрительно загудели.
- Ну а ты, милсдарь, человек, я вижу, с головой. Скитаешься и бродишь по свету, или дом новый ищешь?