По шатру расползались запахи горячей пищи и мяса - ни того, ни другого aedden aep Vrihedd не видели уже давно. В животе привычно заныло. Непривычно было сглатывать слюну - Креван уже довольно давно не видел ничего, что можно было бы съесть с удовольствием, а не просто кое-как прожевать.
К распаленному близостью еды желудку примешивалась ненависть в груди:
"Романтик, офицер, клятвы, солдатская солидарность - все любят красивые слова. Я тоже их когда-то любил. А как насчет того, чтобы проявить немного благородства? Ну ладно, считаешь ты, что накормить умирающих от голода - недопустимая роскошь, черт с тобой. Хотя по уставу пленных положено кормить. Но хотя бы не жрать при нас ты можешь? Что тебе стоило отложить ужин на четверть часа?"
Мысленные вопросы Кревана, впрочем, остались без ответа - Декехт распинался, еда пахла, желудок бурчал, будущее было мрачным. Проговорив, кажется, целую вечность, нильфгаардец дошел, наконец, до дела.
Жизнь и припасы в обмен на сколько-то жестоких убийств. И разыгранное бегство от отряда черноперых "защитников крестьянства". Или не бегство - с Магны станется порубить "союзников" на глазах у кметов, для пущей убедительности. Сам Креван так бы и сделал, может не в первой деревне, но в третьей-четвертой уж точно. Мертвые не болтают, а только украшают собой рапорты.
Эльф в очередной раз сглотнул слюну. Даже с учетом неизбежного предательства выбор очевиден: умереть сейчас или умереть потом, убив нескольких dh'oine? Умереть голодным на виселице, или сытым в бою?
Что до убийства стариков и детей - в этом нет ни чести, ни славы, ни удовольствия. Но человеческие щенки растут быстро - и не успеешь оглянуться, как ребенок, которого ты пощадил - берет в руки оружие. Слабый не может позволить себе милосердие...
Креван аэп Дуэн загнал остатки своей души поглубже и, встретившись глазами с Айлэ, слегка кивнул.