Компания молодых ликвидаторов оказалась на удивление понятливой. Они сочувственно глядели на девушку, и даже Симон поднял на нее глаза, чуть боком повернув голову.
- Нет рогов! - заявил он, и начал тыкать Сайгора в колено, - Нет рогов, нет!..
Он указывал то на девушку, то тыкал в Сайгора. В этом было что-то совершенно детское, и неестественное для взрослого мужчины.
- Нету, нету... - потрепал его по лысине Сайгор, успокаивая, - Ты прав, Симон.
- Прав, - закивал тот в ответ, вновь начав рисовать. Все смотрели на его каракули, пока голос не подал Сайгор:
- Все думали, что Симон одержим. Родился немного... не таким, как все. Его тоже звали и чертом и демоном.
- И демоном! - закивал Симон. Он, видимо, был очень чувствителен к темам, относящимся к одержимости.
- Вызвали инквизицию, а те взяли его себе. Он оказался парнем талантливым. И понятливее многих. Такие молитвы запоминает, вух! Трех оборотней держал в одиночку, пока подмога шла. Три часа, ребята, три! Кто из вас способен трех тварей высшего порядка на три часа задержать молитвой, а?..
Эстан было поднял руку, но вовремя заметил, что вопрос был скорее риторическим.
- Вот и я о чем! - гордо заявил Сайгор, - Конечно, с его способностями к общению, капитанский пост ему не светит... Но экзамен на инквизитора этот парень пройдет не глядя. Зуб даю.
На колено Агнессе легла рука Гаски. Она немного потрепала девушку за штанину, и заглянула ей в глаза:
- Мы ведь такие же, как и ты. Сами не понимаем, что в нас нашли. Мы с Кабуром служили в стрелковом полке. Неподалеку от Тарствуда. Там ведь, как начнется гон, лезет всякая падаль. Гончие, ходячие, гули, квоки... В ту ночь, как мы стали "особенными", был кошмар. Это... это был просто ужас.
Ее глаза блеснули в свете огня, выдавая подступавшие слезы.
- Мы сидели на вышках, в этом болоте. Задача простая - убрать пулей, пока тварь к лагерю не подползет. А их там ведь не одна, не две. Сотни четыре, не меньше. Мы отстреливались, как могли. Сначала Кабур заряжал, я стреляла, затем менялись. А они прут. И их много, и все жаждут крови... Пришла пехота. Их хватило ненадолго. Твари лезли и лезли. Стали на вышку карабкаться, и мы перестали своих прикрывать. Шкуры свои спасали, били тех, что карабкается.
Гаска замолкла на секунду, переводя дух.
- Вышка треснула. Не выдержала опора. Мы стали падать, прямо на эту кучу. Чудом уцелели. Едва выбрались из кучи, благодаря старшему ликвидатору. Ружье да пистолет. Сами знаете, как их удобно заряжать. А делать нечего. Бежали в лес, на ходу заряжали. Остановка - выстрел. Кабур свой лук достал. Им бил по тварям. А я, дура, споткнулась, порох весь намочила. Один из ходячих, шустрый больно, прыгнул сверху, да давай к шее карабкаться. Сожрал "цигун", только зубы и летели. Моя первая молитва мысленная. Никогда б до этого не подумала, что умею так. Меня схватил наш наставник. За шкирку поднял, пнул вперед. "Беги", - грит, - "Дура!". А его ходячий сзади как хватит за шею. И все в крови...
Наших много полегло. Я уже и молитвой и ножом в них. У Кабура последние стрелы. До него едва не добрался мертвяк - один из братьев подвернулся тому раньше. Мелкий паренек был. Только из училища... Хотел героем стать, спасти. Кабур до сих пор по ночам его имя кричит...
Все это - удача, да совпадения. Мы единственные из отряда пережили эту ночь. Вот и попали в кандидаты... За то, что тридцать человек сгинуло. А мы выжили. Потому что, за секунду до смерти наставник успел поднять меня на ноги. Из-за того, что Кабур однажды поделился овсяной с запуганным новичком. Вот все наши таланты.
Она развела руки в стороны, грустно улыбаясь Агнессе.