Марш.
Еще шаг. Еще один. Так несложно, оказывается - идти рядом с прочими, не выбиваясь и не нарушая ряд. Сложнее было отказаться от доспеха. Верный скакун волочил на себе почти полный комплект лат кавалериста, и последний себе места не находил. Нет того чувства защищенности, за которое хочется зацепиться; думалось - что толку в пластинах металла, если они не на тебе? А причин чувствовать себя не в своей тарелке было достаточно.
Он ведь так и не выспался достойно. Проснулся немного загодя, до рассвета; сердце как ужаленное бегало в груди, и успокоиться получилось не сразу. И ведь не вспомнить, с чего. Териайн списал это на мысли, посещавшие его весь прошлый день. Все о разном, но все зараз сошлись в голове, пока рыцарь вспоминал одно за другим недавние события. Делать все равно было нечего: арестантам многое не дозволяется.
Парламентерам.
Да, конечно же. Он усмехнулся на эту поправку изнутри самого себя: не так давно повзрослевший юноша все еще был молод. Слишком молод. Не ушло еще желание возвеличивать вещи до состояния необоримых, подчиняться течению события, действовать в зависимости от кого-то. Привычки детства. К нечистому их. Есть цель, и она неоспорима: защита принцессы, причем - наилучшим способом. Некроманты, напомнил рыцарь сам себе, сейчас уверены в успехе планируемого, Ее Высочество предупреждено... все же, этого недостаточно. Пусть без меча и в положении не свободном, истинный рыцарь сделает все, что можно сделать.
И в это самое время, когда вся армия передвигалась к "мятежному" городу, Териайн пытался высмотреть признаки беспокойства, выслушать отдельные фразы, которыми могли перекинуться солдаты, а также перекрутить в голове образ дварфа-оружейника. Что-то в нем вызвало легкое беспокойство вчера. О. Вот эту самую избенку юноша уже примечал раньше, когда направлялся с вычищенным от чернил письмом из города. Как давно это было, кажется.