Просмотр сообщения в игре «Судьбы людские: Гражданская война в России»

И если б за повозкой ты шагал,
Где он лежал бессильно распростёртый,
И видел бельма и зубов оскал
На голове повисшей, полумёртвой,
И слышал бы, как кровь струёй свистящей
Из хриплых лёгких била при толчке,
Горькая, как ящур, на изъязвлённом газом языке, —
Мой друг, тебя бы не прельстила честь
Учить детей в воинственном задоре
лжи старой: «Dulce et decorum est
Pro patria mori».

Уилфред Оуэн, "Dulce et decorum est"


***01 марта 1917 года, город Архангельск***

Пока новоприбывшие представлялись, Павел Васильевич погрузился в изучение представленных документов, периодически выражая свое отношение к прочитонному то тяжкими вздохами, то цоканьем языком, то усмешками. После того, как все шестеро отрекомендовались, Юдичев кивнул: - Ясно, - и бесстрастно продолжил чтение. На несколько минут в воздухе повисла неудобная гнетущая пауза, которая, впрочем, ничуть не побеспокоила подполковника.
Затянувшееся было молчание оказалось прервано визитом двух молодых людей, синхронно вошедших в комнату у поприветствовавших высокое начальство. Перед будущими контрразведчиками предстали высокий, иронично улыбающийся молодой стройный мужчина с набриолиненными волосами, зачесанными на английский манер, на чьем костюме-тройке на груди алым цветком расцветал красный революционный бант, и совсем молодая девушка с каштановыми волосами, по виду - сущая курсистка, чье лицо могло бы показаться мягким и даже нежным, если бы не строгий взгляд спокойных карих глаз.
Не отрывая взора от документов, подполковник обратился к новым подчиненным:
- Господа, позвольте отрекомендовать вам ваше непосредственное начальство: начальник агентурного отдела коллежский асессор Эллена Василий Алексеевич и старший агент барышня Данилевич Вера Антоновна. Прошу любить и жаловать. Радуйтесь, любезная Анна Николаевна, вы тут будете не одиноки. Ну что же...

Оторвавшись, наконец, от бумаг, Юдичев неторопливо поднял глаза на вошедших. Глаза его, досель спокойные и расслабленные, при виде Эллена налились кровью, усы гневно встопорщились, лицо попеременно стало то краснеть, то бледнеть, пальцы непроизвольно начали то сжиматься, то разжиматься - словно он хотел придушить кого-то. Вкочив так, что упал стул за спиной, и подыскав, наконец, нужные слова, ошарашенный Павел Васильевич гаркнул так, что задрожали стекла:
- Василий Алексеевич, что вы себе позволяете! Вы же русский чиновник! Вашу ж мать, Эленна! Немедленно, я приказываю: немедленно снимите с себя эту... Это... Вот... Я вас! Снимите с себя эту красную тряпку, и чтоб я вас с ней в жизни никогда не видел!, - расвернувшись к шести новым агентам, он устремил грозный взгляд на Молоствова, - К вам, - господин прпорщик, - это тоже относится!

Василий Алексеевич, ставший первой жертвой начальственного гнева, в начале порывался сказать хоть что-то в свою защиту, но затем прекратил бесполезные попытки и, сокрушенно махнув рукой, открепил бант и спрятал его в карман. Вера Антоновнв же, дождавшись окончания гневной тирады, обратилась к подполковнику:
- Павел Васильевич, а все то, о чем говорят в городе, правда?
Юдичев, мрачный, как прогоревший еврей-ростовщик, взял со стола какую-то телеграмму и, подойдя к девушке, резким движением передал ей бумагу:
- Почти. Вот, полюбуйтесь, это официально пришло на имя нашего гордского головы, Вильгельма Вильгельмовича Гувелякена от Председателя Госдумы господина Родзянки. Вот этому чернь и радуется. Но ничего, уж поверьте, не позже, чем третьего числа, всю эту думскую сволочь разгонят, и все будет по старому. И уж тогда жандармы покажут местным доморощенным "револьсьонэрам", как орать против Его Императорского Величества.

Данилевич, бегло пробежавшись глазами по тексту переданной ей телеграммы, хорошо поставленным, красивым голосом зачитала следующие строки:
Отъ Временнаго Комитета Гос. Думы.

Временный Комитетъ членовъ Государственной Думы при тяжелыхъ условіях внутренней разрухи, вызванной мѣрами стараго правительства, нашелъ себя вынужденнымъ взять въ свои руки возстановленіе государственнаго и общественнаго порядка. Сознавая всю отвѣтственность принятаго имъ рѣшенія, Комитетъ выражаетъ увѣренность, что населеніе и армія помогутъ ему въ трудной задачѣ созданія новаго правительства, соотвѣтствующаго желаніям населенія и могущаго пользоваться его доверіем.

Предсѣдатель Государственной Думы М. Родзянко. 27-го февраля 1917 г.


Подявший к этому времени упавший стул, подполковник презрительно поморщился и, дождавшись, когда Вера Антоновна закончит читать, взял слово:
- Все, не принимайте это во внимание, и работайте, как прежде. На довольствие Вас поставят с сегодняшнего дня, суть поручения и место проживания укажут Василий Алексеевич и Вера Антоновна. А теперь - идите. О результатах расследования - докладывать мне лично, в любое время дня и ночи. До свидания, господа.

Когда все восемь контрразведчиков оказались за дверью, улыбчивый Эленна снова нацепил бант и обратился к новоприбывшим:
- Ну что же, друзья мои, продолжим беседу в более подходящем месте. Я предлагаю проследовать к ресторану "Романовъ" - в связи с общегородским праздником там сейчас никого не должно быть. Кстати, там же вам и выделят нумера. На название внимания не обращайте: просто его держат мать и дочь, Клавдия и Юлия Романовы, между прочим - наши секретные агенты. Он тут недалеко: перейдем через трамвайные пути, чуть пройдем по Петроградскому проспекту - и мы на месте.


Сказано - сделано. Не прошло и пяти минут, как контрразведчики заняли уютный столик в углу ресторана. Щедрый и счастливый Эленна отдал распоряжения человеку угощать всех за его счет: праздник рождения России Обновленной, как-никак. За время пути Василий Алексеевич поделился с новыми знакомыми своей восторгом от грядущих перемен, и по секрету сообщил, что сочувствует кадетам и в ближайшее время обязательно вступит к ним в партию. Словоизлияния его были прерваны строгой Верой Данилевич:
- Василий, твои политические взгляды тут всем безразличны. И я уже говорила - мне противно слышать эту оду государственному перевороту. Избави меня от своего восторга и лучше переходи к делу.

Когда принесли первый заказ, Эленна налил себе вина и поднял тост:
- За вас, мои соратники и, надеюсь, вскоре друзья! И, отдельно, за прекрасных дам!
Пригубив вина, франтоватый коллежский асессор продолжил:
- Теперь о деле. Как известно, еще в четырнадцатом году мы взяли с выброшенного на мель германского крейсера "Магдебург" неприятельский военно-морской шифр и распознали его. Теперь шифрограммы кайзерфлита для нас - открытая книга.
И вот что мы узнали в феврале сего года: с германской подлодки U-75 в Финляндию была высажена диверсионная группа в составе трех егерей финского батальона - бывших русских подданых, и немецкого офицера, поименованного обер-лейтенант Райнерт Иви. Им приказано было проследовать к нам, сюда, в Архангельск.
Цель не указана, но мы полагаем, что они собираются совершить очередную диверсию в архангелогородском порту. Скорее всего, они уже прибыли, и ждут прибытия из Британии корабля, на котором ждет их агент, чтобы передать ему адскую машину. Так вот: на следующей неделе в порт должны прибыть следующие пароходы: SS "Zillah" с грузом кардиффского угля, SS "Balfour" и SS "Anne" с грузом военной амуниции. Мы полагаем, что кто-то из них и станет целью диверсантов.
Кроме того, под подозрение попали две группы иностранцев, недавно прибывших в город из Хельсинки: норвежский купец Тор Аасгаард с тремя приказчиками, с целью закупок леса на лесозаводах в Маймаксе, и американский инженер-путеец Эдвард Уильямс с переводчиком и двумя охранниками, с целью изучения особенностей постройки морского порта в сложных природных условиях крайнего севера. С американцем я беседовал: говорит на хорошем, чистом английском - но это не показатель, сами понимаете.
Признаюсь откровенно - у меня пока что идей нет. Большинство из тех, кого мы ловили, были или схвачены уже пост фактум, или просто высланы из страны по подозрению. Вера Антоновна вот предлагает попытаться проникнуть к ним, mille pardon, как женщине, и затем устроить обыск в комнате спящего подозреваемого, но мне подобная идея претит - не комильфо так поступать.
Я, в свою очередь, наверное, если бы не было вас, просто приказал Дмитрию Поликарповичу Богданову, начальнику бюро досмотра Архангелогородского порта, усилить бдительность и сообщать о любом визите подозрительных личностей - дай Бог, не скроются.
А тут, на счастье, вы - люди новые, люди опытные, не зашоренные и, быть может, вам что-нибудь в голову и придет эдакое, подходящее. В общем и целом, господа, жду ваших прожектов.