Полученный по воксу ритуал Дитрих выполнил не без отвращения. Не от самого факта зверского убийства, нет – скорее, от того что несчастный мутант не оказал сопротивления вообще. После этого осталось лишь ждать...
Любой другой ренегат впал бы в летаргию или сошел с ума со скуки, но не он. Чтобы экономить энергию Дитрих отключил все функции брони кроме критических, снял шлем и в полной темноте, пользуясь остальными своими чувствами, принялся ходить кругами вокруг головы астропата, нанося сотни и тысячи ударов мечом в пустоту. Каюта была тесноватой для массивной фигуры космодесантника, но для выполнения восьми форм Сигизмунда не нужно было много места – они были разработаны для скоростного и тесного боя в строю, который так ценили Черные Храмовники.
Минуты сливались в часы которые сливались в дни казавшиеся лишь мгновениями. Дитрих чувствовал каждый миллиметр комнаты вокруг себя, она стала для него родной. Спустя первые несколько часов астартес впал в транс и перестал чувствовать собственное тело – остался лишь меч и направляющая его кисть, тянущаяся из ниоткуда. Когда донесся удар, Байнс в тысячный раз повторял созданную им же запретную, девятую форму для ножа и хлыста, находя новые и новые смыслы в каждом своем движении и наслаждаясь бесчисленными изменениями на которые способно тренированное до пика кондиций тело астартес. Потом Дитрих убрал плеть и нож на пояс, надел шлем, активировал все функции доспеха и оторвал от останков астропата лоскут кожи. Дверь каюты этого мутанта вряд ли была рассчитана на взрыв крак-гранаты астартес. Он решил взорвать запорный механизм, примотав к нему гранату жгутом из плоти астропата.
Когда граната была плотно привязана Дитрих выдернул чеку и спрятался за консолью, приготовив в одной руке плеть, а в другой огнемет.