Прошло время разговоров, споров и сомнений, и настала пора отправляться в путь. Начала неторопливо собираться и чаровница, но любой, кто пригляделся бы к альвэ, заметил, как она недовольна и обижена. Проста была разгатдка столь странной реакции девы - привыкшая к комфорту и даже некоторому сибаритству Гвендолен желала, чтоб спутники ее сами собрали вещи альвэ, а затем предложили бы нести их вместо нее. К вящему сожалению Огненной, никто подобного желания не изъявил, а просить о помощи мешала пресловутая гордость Старших Детей.
И вот сборы, наконец, завершены. Рюкзак тяжел для среброволосой - ведь вещи в нем, ничем не прикрытые от дождя, промокли и отяжелели. Лишь те из них, что лежали ближе к середине, сохранились в сухости, и продрогшая под ледяными каплями дочь Хивела твердо решила, как только окончиться ливень, сменить промокшую насквозь, перепачканную в грязи багряную мантию на почти сухой охотничий костюм. Взвалив на хрупкие плечи нелегкую ношу, дева укрыла себя и рюкзак плащом - хоть какой-то защитой от буйства водной стихии.
Заняв место в середине отряда, магичка, понуро повесив голову, отправилась вместе со своими спутниками к Лох Нелта, маленькой деревне, которая могла бы пролить свет на множество накопившихся вопросов, и где путники могли с удобством переждать непогоду. Погруженная в мысли свои ищущая разгадку присшедшему альвэ даже не сразу заметила, как дождь стих, а затем и вовсе прекратился.
Замерев, Гвендолен прислушалась к окружающей природе, но никаких признаков снова приближающегося ливня не уловила - небо было чистым, и весь мир ожидал скорого восхода солнца. Мокрая мантия неприятно липла к телу, жидкая грязь на подоле почти скрыла изящный узор переплетающихся линий. Альвэ чувствовала практически физическое отвращение к своему нынешнему непрезентабельному виду: негоже, что бы благородная выпускница Cylch y Tâg прибыла в людское поселение похожей на грязную нищенку.
Тон волшебницы, громко обратившейся к своим спутникам, был тверд, строг и безапелляционен - сейчас дева не потерпела бы возражений:
- Мы должны остановиться здесь на несколько минут. Мне нужно совсем немного времени.
Сразу же после этих слов синеглазая чародейка сошла с тропы и ступила под свод старого леса. Отойдя на несколько шагов вглубь и убедившись, что с дороги ее невидно, посланница в земли Поуиса начала разоблачаться, избавляясь от неприятно мокрых одежд. Стянув с себя грязную мантию и кинув ее на сырую землю, Гвендолен извлекла из недр сумы относительно сухой, но зато чистый охотничий костюм. Светло-зеленый удлиненный камзол, такого же цвета штаны, доходящие до середины икры, сменили привычную алую мантию. Хотя магичка нечасто облачалась в эту одежду, дискомфорта она не чувствовала. Оббив о ближайший ствол заляпанные грязью сапоги, альвэ убрала мантию на самый верх рюкзака и тем же путем вернулась на тропу.
- Я готова. Идем дальше.
...Хоть дождь и прошел, на этом природа не успокоилась. Готовящийся пробудиться лес, и тропу вместе с ним, укутал мягкий, пушистый ковер густого, молочно-белого тумана. Казалось, протяни руку, и его можно зачерпнуть горстью, казалось - сделай шаг в сторону, и он, будто ласковый котенок, прильнет к ногам, ласкаясь. Сбавила темп группа в густом мареве, медленно, но уверенно следуя за Дереком по дороге в Лох Нелте. Каждый маленький шаг приближал усталых и озадаченных путников к теплому жилью и крыше над головой. Медленно бредущая Гвендолен легкой, воздушной улыбкой отвечала мыслям своим - сегодня было ей дано знамение, а значит, та цель, память о которой у нее украли, близко.
Еще один шаг - и Пламенная поняла, что утопает по щиколотку в снегу. Кругом, куда не кинь взгляд, стремились ввысь укрытые снежными шапками высокие горы, меж которых пролегала тонкая нить длинного перевала. Лишь впереди, нарушая безмятежность высокогорной сказочной красоты, были старые стены надежного каменного форта. Не веря глазам своим, альвэ присела на корточки, запустив руку в снег. Поднеся ее к глазам, шокированная среброволосая дева непонимающе пропустила меж пальцев белую россыпь маленького пушистого сугробчика, непонимающе следя за тем, как снежинки парят в воздухе, возвращаясь к своим братьям и сестрам, кипенно-белым ковром устилающим землю. Никаких чар волшебница не чувствовала: все окрест было привычным и естественным, словно они действительно сошли с лесной тропы на перевал.
Нервным напряженным взором Гвендолен снова окинула местность, силясь найти в горах разгадку случившемуся. Но высокие пики безмолвствовали, равнодушные к затерянной на снежном просторе чаровнице. Казалось бы уже уснувшее, подняло голову чувство страха и изумления: так не могло быть, так не должно быть! И вновь, словно в тот момент, когда она, сидя у костра, пыталась вспомнить прошлое, к горлу подкатил тошнотворный комок, голова закружилась и синеглазая магичка была вынуждена обтереть лицо холодным снегом, дабы прийти в себя.
Голос альвэ чуть подрагивал, когда она обратилась к спутникам своим:
- Тут... Тут нет никакой магии. Мы оказались здесь самым естественным путем, словно шли-шли, и пришли. И даже магический фон вкруг нас естественнен! Я... Я не знаю, как так могло случиться. У меня нет ответов. Ведь не столь давно проследовали мы мы мимо места этого... Или память вновь играет со мной злые шутки?
И снова зрю я неразрешимый вопрос: где же Энна, соратница наша, в чьей крови сплелись наследие альвов и рода людского? Ужели она оставила нас так же, как и достойный рингиль Ваэрон? И не пропал ли он после чего-то подобного?
Но мало этого - о, солнце, пресветлое чистое солнце! Как могло случиться так, что мы чаяли встретить рассвет, а нас провожает закат?
Как бы то ни было, холод и пронизывающий до костей ветер вынудили странников искать укрытия за стенами форта. Людская крепость казалась заброшенной - ни одной живой души не вышло на встречу путникам, не окликнул их воин, что должен был неусыпно бдеть на стенах. Лишь сигнальный огонь на башне давал понять, что еще недавно здесь был некто живой и отчаянно нуждавшийся в помощи.
Но была и другая странность - огромная яма в центре двора. Казалось, словно из-под земли вырвался сонм ифелей, оставивших за собой на лике земли эту безобразную пору и похитивший всех обитателей крепостицы. Склонилась Огненная с неподдельным интересом над казавшейся бездонной каверной, пытаясь понять, кто или что проделало ее. Но не было ответов, лишь в душе шевельнулось нехорошее предчувствие: будто ямина эта имеет незримую связь с недавним видением. Окрепло подозрение альвэ, налилось силой и убежденностью, когда стали известны ей строки оставленного неизвестной рукой письма.
Тих и задумчив был голос чаровницы, пытавшейся связать воедино разрозненные осколки мозаики знаний:
- Возможно, что я ошибаюсь, но кажется мне, что сон мой имеет двойное дно. Помимо трактовки, что я изложила, второе значение значение может подойти: возможно, нас ждет тяжкий поход в подземелья заброшенной лаборатории, где предстоит нам столкнуться с описанным с строках сих злом. И твари те, что напали на нас в конце пути - пародии жуткие на насекомых, и могли оставить нечто, подобное яме во дворе. Не удивлюсь я сему - нечего ждать хорошего и доброго от служителей Башни, тем паче от тех, кто в лабораториях проводит свои противоестественные поиски.
Сомнения гложут меня - но сей вариант не менее возможен, чем предыдущая трактовка, что, без сомнения, истинна. Боюсь я, что замок сей станет предвестником всей нашей дальнейшей жизни и знаменует собой ту поворотную точку, после коей не ждать нам возврата к жизни прошлой; точкой, после коей мы станем на Путь Судьбы.
...Наконец, поиски привели странников в часовню, где узрели они, как Энна, их спутница Энна закрывает глаза безвестному воину, чье тело было жестоко истерзано недругами. Но не узнала полуальвэ их: недоуменно смотрела она на пришельцев. Не решилась Гвендолен принять участие в беседе с полукровкой, лишь сказала негромко:
- Пред нами истинная Энна: ни мираж, ни виденье, ни ифель. Сие сама воительница как есть, из плоти и крови.
Отошла альвэ к стене, устало облокотилась на нее. Безрадостны были мысли среброволосой: "Ежели форт сей они посещали ранее, то, возможно, здесь и встретилась им дева по прозванию Белый Вереск. Но не значит ли сие, что они попали в прошлое, и не ждет ли ух ужасающая встреча с собственными двойниками?"
Туманно было будущее Гвендолен, туманно стало и в часовне. Миг - и исчезла каменная кладка, исчезло тело покойного воина, лишь незыблимый лес окружал путешественников: словно они никуда и не перемещались. Застыла альвэ, прислушиваясь к собственным ощущениям, задумалась. Пережитое накопилось в душе непосильным грузом, и синеглазая дева размышляла, как же избавиться от накопившейся мучительной тяжести непонимания: огонь ли сердца выпустить наружу, криком ли освободить боль, плачем ли чистым очиститься?
Но Стефан, первым пришедший в себя, озвучил то, что в миг заставило магичку забыть обо всем. Интерес ученого и исследователя возобладал над сомнениями мятущейся души, и чаровница задумчиво произнесла:
- Пороги? Исток? Может, ты и прав, юный наследник. Думалось мне, что нам открылось прошлое, но, возможно, это было лишь зеркало минувшего, отраженное чрез призму Мира Света или Мира Сумерек? Есть лишь один способ узнать истину: Пороги, говорят, стояли на узлах линий Леи, что нитями незримыми опутывают мир. И если верны догадки твои, то совершим мы великое открытие, может, даже величайшее за последние несколько сотен лет. Наши имена войдут в историю! Один лишь способ есть проверить домыслы - узреть линии сии взором колдовским. Не беспокойте меня - мне дóлжно очистить разум, дабы отыскать ответ.
Скинув рюкзак и плащ, Гвендолен опустилась на землю, закрыв глаза и положив длань на дифиниад. Пальцами другой же руки волшебница касалась земли, ища единения с ней. Мало-помалу звуки окрест исчезли, и Пламенная дева погрузилась в созерцательное спокойствие, очищая душу и разум от всего пережитого и стараясь слиться с царящими вкруг потоками Эгни, дабы узреть пронзительно-светлое серебро Крови Парги.