По мере того, как Кристиан и Харлок изволили обмениваться выпадами, у Лорелей нарастало обжигающее по своей силе желание взять каждого из них за ухо и расставить по разным углам немаленького помещения, в котором они находились на данный момент. Только понимание хотя бы и физической невозможности данного процесса удерживало её от немедленных поползновений в сторону осуществления желаемого. А вот слова капитана невольно заставили аристократку вспомнить не самые лучшие моменты своей юности, когда симпатичная девочка-подросток оказалась неожиданно для себя в прямолинейно-враждебном окружении, где кружево интриг легко заменяли простые выстрелы и удары как кулаками, так и прочими травматично-подручными средствами. То самое ощущение, когда ты один и к тому же бессилен что-либо сделать. Никто не поможет тебе. Да, дети всегда определенно были искренней и жесче взрослых в своих эмоциональных порывах... Но похоже что на данный момент, милостью этих двоих, их группа на неопределенное время оказалась в таком положении, что обычно принято именовать "задницей". По вгляду Харлока и его загадочной улыбке аристократка поняла, что капер определенно замыслил какую-то пакость. Мелкую и унизительную. Чтобы развлечь себя и поставить на место тех, кто посмел поднимать голос в его вотчине. Дико хотелось если не приложить ладони к лицу, то хотя бы приложиться лицом о тот самый слоенный тортик и картинно застонать. Правда такое было бы верхом недолжного поведения с её стороны.
-Мне знакомо понятие "малфианский саботаж", капитан Харлок. Пожалуй даже лучше, чем я этого хотела бы. Потому буду с вами откровенна. Одно из древних изречений гласит, что репутация до определенного момента - это отличная штука, но после него она - сплошное мучение и в справедливости сего изречения вы уже успели лично убедиться на своем печальном опыте, хотя мне это напомнило другую ситуацию, где корабль, похожий на ваш, в результате "бюрократической ошибки"- последнее Лорелей выделила голосом, позволив себе некоторую ехидность, - оказался на третьесортной станции, где мало кто обременял себя такой занятной вещью как имперский закон. Дальнейшее действо стоило бы увековечить для потомков в каком-нибудь письменном источнике и это определенно будет лучше того, что мой ... ммм, коллега Кристиан изволил читать по пути сюда. Я согласна, что взаимовыгодное сотрудничество лучше никакого, потому вы и леди Тула вольны меня спрашивать о чем угодно. Правда, не могу гарантировать, что ответы вам понравятся, ибо воля того, кому я на данный момент подчиняюсь, вправе наложить печать на мои уста на темы, которые он сочтет нужным. Можно считать это проявлением уважения и некоторого доверия с моей стороны. Мне было приятно ваше общество капитан, но я бы попросила у вас дозволения откланяться с обеда одновременно с леди-навигатором. Мне бы очень хотелось до транзита немного поговорить с вами, леди Тула. Разумеется, если вы не будете против. И вы, капитан, если пожелаете, можете при том присутствовать, но уверяю вас, ничего крамольного от меня можно не ждать. Мы умеем ценить чужое гостеприимство.
Наверняка при этих словах все присутствующие, включая Вольски и Харлока, усомнились в её адекватности, но пока Лорелей не собиралась ничего пояснять. Вместо этого она снова отсалютовала бокалом и принялась, собственно, за еду. Экономными и аккуратными движениями она опустошала свою тарелку и пробовала приглянувшиеся яства словно и в самом деле была на деловом приеме, где вокруг толпа высокорожденных и малейший провал может обратиться в грязное пятно позора на репутации. Не забывала аристократка и бросать оценивающие взгляды на тех, кто сидел с ней за одним столом.