Шаманов, как и Кан, оперативно заприметил пулеметчика - он выглядел как эдакий Рэмбо, но только в исламском варианте. Обнаженный волосатый торс, пулеметные ленты, огроменная мочалка бороды и видавший виды ПКМ. Боевик успел - почти успел - скрыться за забором, но в этот момент две очереди настигли его, в буквально смысле изрешетив. На миг Владимиру даже показалось, что от врага летят какие-то кровавые куски и прочие запчасти. В любом случае, враг умолк, выжить от таких ран нереально, абсолютно точно.
Пахом убил еще одного. Даже скучно. Впрочем, никто и не обещал, что война будет похожа на крутой гетеросексуальный боевик с кучей вертушек и танчиками. Боевика словно прибило к УАЗу, он даже ухватился за капот, словно тот мог спасти от смерти, но, всё тщетно. Через несколько секунд он сполз на асфальт, разливая красное.
Либерзон отстрелялся по исламисту у машины - судя по вскрику, его достал либо он, либо кто-то из второй группы - и метнулся к Коскинену. Финн успел надуть целую кровавую лужу под собой. Судя по всему, пробита бедренная артерия. Чего и говорить, без квалифицированной медпомощи он практически наверняка не жилец. Мика уже лежал без сознания, и белел буквально на глазах. Скорее всего, в распоряжении Либерзона есть считанные минуты, прежде чем финн перейдет точку невозврата. А ведь еще есть Браун, он конечно хоть и негр, но тоже член команды. Что с ним - неизвестно. Александр спешно наложил жгут, но смотрелось это так, словно он попытался заткнуть дырку пальцем. Тут надо жилы сшивать, словом, точечное хирургическое вмешательство и всё такое дерьмо, о котором Саша только слышал, что подобное существует. В общем, всё было плохо. К счастью, больше никто в их сторону не стрелял.
Браун продолжал загорать. Припекало.
Боевик, что спрятался за домом, когда убило его товарища у машины на юге, ринулся в сторону каменного дома - единственной "крепостью" в этом поселке. Его побег скрывали дома, зеленка и прочие постройки, так что "южные" хоть и заметили его маневр, но подстрелить уже не успели.
Коскинен провалился в кромешную тьму, где и пребывал без всяких мыслей.
К каменному дому двинулся еще один боевик, но тот, что был на севере, у бойлерной, что на въезде. Некоторое время он был абсолютно невидим для обоих групп, но Пахом его запеленговал. Возможно, его получится подстрелить, но опять же, цель двигалась быстра, и то и дело скрывалась то за домиком, то за зеленью, то еще за каким-нибудь дерьмом. Судя по всему, все отчаянно щемились в укрытие, понимая, что их перестреляют, как маслят. Подрежут, точнее. И наверняка там и засядут.