Гай все пытался прислушаться получше, пытаясь понять, что же такое происходит справа, за забором. Казалось, что тащили что-то тяжелое, но могучая поступь еретической машины и вой мутировавших космодесантников-предателей слишком уж мешали и гвардеец бросил попытки, сосредоточившись нас стрельбе.
Практически одновременно затрещали высокотемпературные лазерные лучи имперских лазганов, застучали болтеры и заговорили стабберы, пытающиеся достать ловких, кошмарных тварей. Вместе с тем послышались очереди автоганов и за забором...
Подкравшиеся отряды простых смертных еретиков натолкнулись на толпу бегущих с пути атакующих чудовищ гражданских, и жажда крови пересилила стремление подобраться скрытно, легко победив те крохи дисциплины и воинской выучки, что оставалась у предавших солдат СПО, волочивших тяжелую конструкцию из ржавых орудийных снарядов, газовых баллонов и невесть откуда взявшегося мельта-заряда к толстой, крепкой портовой стене, в которой они намеревались пробить брешь.
Гремят выстрелы и женщины, старики и дети падают наземь, сраженные пулями, бывший офицер, являющийся теперь ничем более, чем жестоким надсмотрщиком, утробно орет на подчиненных, пинками и хлесткими ударами подгоняя подчиненных к выполнению поставленной повелителями задачи.
Пока лазерные лучи и автоматический огонь роняют бегущих монстров на дорожное покрытие, пока выстрелы гранатомета Теля практически бессильно рвутся на крепкой броне многоногого шагателя, разбрасывая осколки и сдирая грязно-красную краску с бронепластин, укрытые за забором еретики устанавливают чудовищной силы фугас у стены и разматывают провода детонатора, не упуская момента для того, чтобы жестоко добить раненых людей штыка и самодельными тесаками.
Еще одно одержимое чудовище словно запинается о что-то невидимое и падает зверинной мордой вниз, сраженное выстрелом Гримма и несколькими болтерными попаданиями, шагатель принимает очередную ракету в сочленение правого переднего манипулятора и издает разрывающий барабанные перепонки скрежет-вой, получая серьезные повреждения, заметно его замедляющие.
И наконец, справа гремит оглушительный взрыв, расцветающий пламенным цветком, пробивающий широкую брешь в стене порта. А значит, и в оборонном периметре.
Практически одновременно и комиссар, засевший за укрытие, дабы сменить магазин в своем пистолете, и находящийся неподалеку лейтенант приказывают примкнуть к лазкарабинам штыки и готовиться к рукопашной.
Щагатель противника чуть разворачивает корпус и дает длинные очереди из своих автопушек, стремясь изрешетить здание вместе с засевшими внутри обороняющимися и почти останавливается, не дойдя до позиций имперцев какой-то десяток метров. Немногие выжившие одержимые почти настигли своей цели, кажется им осталось всего пара-тройка прыжков для того, чтобы учинить кровавую резню, и вид того, как немногие десантники высаживают остатки магазинов в бегущиго противника, стреляя с одной руки, одновременно извлекая из ножен цепные клинки или огромные боевые ножи, не вселяют надежду на то, что противника удастся остановить на подступах к занимаемым позициям.
Ситуация становиться почти роковой, когда в затянутый еще не осевшей пылью от мощного взрыва, врываются бойцы-предатели из частей планетарной обороны. Грязные оборванцы, чьи флак-жилеты исписаны какими-то фразами на неизвестном языке, увешанные мерзкими трофеями, вроде отрубленных кистей рук и человеческих голов на поясе или же целых ожерелий из пальцев и ушей, успевают вскинуть свои потрепанные автоганы и кровожадно ухмыльнуться, предвкушая ту бойню, что они учинят, зайдя имперцам во фланг.
И выстрелы действительно звучат. Но не стрекот автоматического оружия еретиков, подобный лаю целой стаи трусливых шавок, а мощный, оглушительный гул снарядов штурмовой пушки тяжело ступающего виденного не так давно Почтенного Брата.
Подобно сильному ливню, очереди его оружия просто сметают практически беззащитных перед ним еретиков, словно грязь с асфальта. Снаряды разрывают их даже не на куски, а превращают в кровавые облака, смешивающиеся с медленно оседающей пылью.
- Пригнитесь, братья. - Громогласно вещает почтенный механизм в цветах Имперских Кулаков, разворачиваясь к портовым воротам, заново раскручивая стволы своего орудия.
Снова раздается протяжный гул смертоносного огня, сметающий самых быстрых из измененных астартес. Разорванных, словно тряпичные куклы, их отбрасывает прочь, а тех же, кто не был так поспешен, заставляет укрыться за своим паукообразным шагателем, по чьей броне так же бьют снаряды почтенного брата.
Сама же многоногая машина так же разворачивается на почтенного брата и открывает по нему огонь из автопушек, но пока не добивается особых результатов.
Из здания снова выстреливают реактивной ракетой, целясь куда-то позади чудовищной машины, пытаясь воспользоваться моментом и добить одержимых, пока они снова не бросились в атаку.
- Тель, ради Императора! - Кричит комиссар - Стреляй!