- Вольно!
Скомандовал Гримм, доведя свое отделение до штаба и осознав, что никто их здесь строить и награждать не собирается. Впрочем, строевые команды он уже давно отдавал больше по привычке - один хрен от бойцов, которые привыкают как можно лучше вжиматься в местность, глупо требовать соблюдения правильной строевой стойки.
Военный лагерь Империума только на первый взгляд напоминал муравейник, который пнули солдатским берцем. Для тех, кто успевал пропитаться его духом, вся эта бестолковая, на первый взгляд, возня скрывала свой собственный порядок, достаточно гибкий и живучий, чтобы даже внезапное вторжение ксеносов, атакующих по всем фронтам, не смогло сломать хребет имперской военной машине.
У этой машины был свое топливо, свои нервы и свои стимуляторы. Боеприпасы, медикаменты, продовольствие, горючее - все это было необходимо, стоило дорого и ценилось на вес золота. Фактически, у Империума было только два ресурса, запас которых был неограничен. Священники сказали бы, что это - "вера" и "отвага", но Гримму нравилось называть вещи своими именами. Мат и жестокость - вот что реально заставляло крутиться шестеренки гигантского механизма Имперской Гвардии. И в каждой фразе, состоящей из непечатных выражений чуть менее, чем полностью, и в каждом выстреле болт-пистолета, обрывавшего жизнь недостаточно бравого офицера, слышался мерный рокот этих шестеренок.
Им предстояло совещание не с кем-нибудь, а с одним из Космических Десантников. И потому Гримм был рад, что привел свое отделение во всеоружии.