Квинт успел стянуть с себя броник, когда к нему подполз латаемый Телем Доннаван. Для Уильяма не было ничего особо сложного, просто вместо дыры от арматурины тут была дыра от пули. Мышцы задеты, конечно, и стоять на ногах медику будет больно, не то что в атаку бежать. Но для таких случаев ведь и придумано обезболивающее, верно? Вколет себе чего-нибудь, и будет как новенький.
Для Ар`Кея задача была посложнее. Все же рана в живот, это не дырка в ноге.
Но Император хранил, пуля потеряла силу, пробив бронежилет Гая и застряла в мягких тканях, откуда ее можно вытащить. А пока обошлись остановкой крови и закрытием раны от всякой грязи. Не хватало еще заражение получить от такого пустяка. Тут и Тиберий подоспел, умело руку Джона залатав.
- На ходу не вытащим, сержант - Мотнул головой священник, потом пробрался к отверстию, проделанному Уильямом, помогая Стоуну с бесстрашным гвардейцем, перебирающимся в кабину, не забывая шептать молитву Императору. Что-то импровизированное, ибо Кейн никак не мог припомнить псалмов со словами "не дай храброму слуге своему сверзиться на дорогу этой заблудшей планеты" и "не дай так нелепо погибнуть". А как только Уильям оказался в кабине, где увидел перепуганного паренька, что был младше даже его самого, зажимающего кровоточащую рану на руке, которой он держал руль, Тиберий высунулся сам, и Кейну пришлось придерживать еще и святого отца.
- Сын мой! - Привлек к себе внимание жрец, протягивая гранатометчику второй свой ИПП из опустевшей поясной сумки - Возьми!
А потом Телю пришлось отрезать рукав униформы водителя, крутить из нее жгут, как учил инструктор, накладывать жгут и только потом класть повязку. И все на ходу. А после вобще пришлось перехватить руль, так как руки раненого водителя слишком уж дрожали и был он очень уж бледен. Слишком много крови потерял паренек, она была везде - запачкала руль, ручку коробки передач, на приборную панель попала, а вниз вообще не стоило смотреть, туда успела натечь целая лужа.
Паренек, однако, старался держаться молодцом, помогая Телю ногами, набирая или сбрасывая скорость педалями, и последние 10 минут пути они катили без происшествий.
Потом колонна свернула на свежий, изрытый гусеницами, проселок, грузовик начало изрядно трясти, что означало риск для раненых. Грохот артиллерии все нарастал, и за следующей лесопосадкой колонна остановилась у ряда палаток и стоящих в ряд транспортеров и грузовиков Крига, неподалеку с грудами пустых снарядных ящиков. Чуть поодаль, слаженно, словно сервиторы, расчеты Василичсков заряжали орудия и давали залпы, бросая гильзы снарядов в большие кучи. Еще дальше, в нескольких километрах, к небу тянулись несколько черных, дымных столбов. В обстреливаемом космопорте уже что-то горело.
Сразу же после остановки, Тиберий, резво выскочивший и подбежавший к кабине, вместе с подвернувшимся тут же Телем, отвели водителя в ближайшую палатку, где тут же уложили на первую подвернувшуюся кровать. Тиберий, не сбавляя темпа, убежал на поиски местных медиков.
Доннаван получил возможность вытащить из Квинта пулю и торжественно вручил ее раненому товарищу. Чуть смятая, длиной с пару фаланг на мизинце, окровавленная, она полностью помещалась в ладони Гая, пока его сгружали с грузовика и переместили в туже палатку, где над раненым пареньком-водителем уже колдовал медицинский сервитор. Вокруг царила такая же суета, ведь из грузовиков также вытаскивали раненых, а кое-где и убитых.