- Принято, Гримм. - Ответ Бастьена был четок и ясен, несмотря на ревущий двигатель и приводы башни.
Химера двинулась вперед, снова сминая забор, и наводя орудие на помеченное окно.
Громко стуча, автопушка выплевывает снаряды, но противник успевает выстрелить. Яркая, но короткая, вспышка освещает закопченный оконный проем, который тут же тонет в облаке пыли и каменного крошева. Энергетический снаряд отправляется в сторону гвардейцев и через секунду рядовой Ольц падает на землю, роняя пробитый шлем с простреленной головы. Крови нет, смертельная рана тут же прижигается высокотемпературным пучком энергии снайперского выстрела.
Соседняя крыша тут же наполняется движением, пара странных, расплывчатых силуэтов припадают к металлической крыше. С незнакомым шелестящим звуком силуэты выпускают очереди уже вполне материальных снарядов, что бьются о броню Химеры.
Первым очухивается Тель. Гранатомет в его руках, с коротким хлопком, выплевывает гранату по высокой дуге на крышу, где она рвется и, видимо, кого-то ранит, ибо бойцы слышат отчетливый, звонкий женский вскрик.
Гаррисон стреляет следующим. Одиночный, голубоватый, луч уходит куда-то в сторону силуэта на крыше, но результата выстрела гвардеец не видит.
Неожиданно даже для зоркого Гая, рябь воздуха в оконном проеме частного дома становиться облаченной в бело-зеленую броню тонкой фигурой, замотанной в длинный, темный плащ. В руке ксеноса оказывается сфера, скорее всего являющейся гранатой, которую враг явно намерен бросить в толпящихся за бронемашиной гвардейцев.