Том улыбнулся краешком губ суровой правде Стоуна - на большее, перед лицом Черной Несмешной Фуражки, он как-то не решился, а попросту: зассал.
Комиссар, сука, пугал больше всех повстанцев, ксеносов в лице эльадров и других противников Императора: с такими "товарищами" и враги не нужны - сам застрелишься.
Со злостью проанализировав неприятную правду своих ощущений, Айрон решил, что подобная реакция организма на оссобиста - вполне нормальная: работа у них такая, быть страшнее, чем враги Империи...
- 3 минуты до входа в атмосферу... - предупредил пилот. Том, на автомате, проверил прочность своих и Стоуновских спасремней, и тихонько запел, скорее даже зашевелил губами, беззвучно строчки из популярной в народе песенки:
- ...И смотрю я на аквилу, а по ней стекает кровь, как ты мог, космодесантник, раздавить мою любовь...
Начавшаяся тряска заставила Тома прикусить язык.