- Тихо, - сказал Джонни, когда раздался вой. - Слышите?
За хворостом идти он уже, конечно, передумал. Зато припомнил случай в детстве - поле, бабушка, небо. Больше сказок в памяти всплыло. Впрочем, рассказывать их товарищам по несчастью он пока не собирался. Не до того было. То, что выло, приближалось. И весь лес, казалось, внезапно преобразился, стал плохим, враждебным для детей. Сжался Джонни в комок. И - дрожащей рукой меч из-за пояса потянул. А другую - Лаготу положил на плечо:
- Осторожно!
Показалось вдруг, что сейчас парня этого нечисть утащит. А может и не показалось. Завоняло чем-то. И, вдруг стихло всё. Расправил плечи Джонни. И - голосок услышал.
- Сюда... Скорее... Сюда!
Обернулся. Пацан. Ребёнок ещё совсем. Лет пять. Стоит не близко. Зовёт. Дёрнулся Смит было к нему. Но остановился сразу. Поднял руки предупреждающе:
- Они играют с нами! Мы в зачарованном лесу! Не ходите!
Сказал это спутникам своим. А сам взгляда от мальчонки не отвёл. Незнакомый парень. Не с нашей деревне. К остальным обернулся:
- Знаете его? Я не видел раньше. Не наш он? Это нечисть притворяться может! Я слыхал.
И вновь на ребёнка уставился. Кисть белая меч сжимает. Лицо тоже бледным в лунном свете кажется. А внутри - будто струна натянулась. Страшно ведь. Но голос твёрдый, хоть и не уверенный слегка. И мыслит здраво. Или думает, что здраво. И молитву под нос себе бормочет. Какую-то. Первую, которая в памяти всплыла. И смотрит. На пацана.