Реннарт не знала, сколько минут, а, может быть, часов, продолжалось это еле слышимое продвижение. Долгие и тяжкие дни тренировок дали о себе знать: Константине было не в чем себя упрекнуть, и двигалось она так тихо, как только можно. Но этого оказалось мало - не все смогли не разбить хрупкий хрусталь тишины. Шорох, удар - словно набатом по темному тонеллю раздался шум. Ошибся кто-то один, но услышат - всех.
Бывшая жрица замерла, вцепившись в рукоять кинжала, как в утопающий в соломинку, и вся обратилась в слух. Где же их не живые преследователи, как близко? Но не ожидала застывшая девушка, что в нее с размаху врежется... нечто. И, вместо того, чтобы обороняться и встретить нападающего холодной сталью или пламенными искрами, она испуганно взвизгнула, отступив на пару шагов назад - совершенно не готовая к открытому противостоянию.
И тут произошло то, чего служительница Карркма ну никак не ожидала: медленно, словно нехотя, тяжелый полог тьмы опал к ногам, замер пуховой периной на пыльном полу и исчез. Резкая перемена освещения больно ударила по глазам, и контрразведчица прикрылась рукой от слепящей полутьмы коридора. Рядом слышилось чье-то учащенное дыхание и сердцебиение: а значит тот, кто в нее врезался, живой. А живые здесь и сейчас не опасны.
Легкое усилие воли и разума - и на пальцах женщины забился, затрепетал маленький огонек, теплым и ласковым свечением привнесший в вековечную тьму легкий отствет надежды и спасения. Разомкнув веки, щурящаяся от яркого света Константина нервно огляделась по сторонам. Впереди мглу коридора рассеивалало притягательное янтарное свечение - там, наверное, был выход. Рядом с бывшей жрицей оказалась надменная и истеричная вертихвостка-дворянка, а вот Арис-мечник и громкоголосый неклюжий селянин заметно подотстали: слава Пламенному, что не потерялись совсем. А за их спинами неровной стеной гниющей плоти и костей стояли те, от кого они пытались убежать - те, на чьих смертях воздвигся Храм Девяти.
Воин и крестьянин тоже увидели преследователей, и с их стороны раздался оглушительный, полный неприкрытой паники вопль:
- Бежим!!!
Вот только в эту минуту Девять явно отвернулись от пленников темных дорог под храмом: убегающие замешкались, запутались и, наконец, рухнули на пол. Остолбеневшая Реннарт во все глаза уставилась на двух мужчин, ожидая, что ожившая масса нежити вот-вот разорвет их на мелкие клочки.
Но неожиданности для Ищейки за эту бесконечную минуту не закончились: ходячие покойники вместо того, чтобы набросится на ближайших жертв и вкусить свежей плоти, со всей целеустремленностью заводных игрушек устремились прямо на нее.
Женщина испуганно пискнула и непроизвольно отступила еще на пару шагов. С мигом пересохших губ перепуганной чиновницы слетело злобное: - С-суки! В голове бился один вопрос: что же предпринять? Привычный к решению разнообразных задач мозг в экстренных условиях работал с математической четкостью: мало шансов, что мертвецы любят именно женщин. Они не разорвали мужчин - а значит, не тронут и их. Наверное. Если они не будут стоять у них на пути. А если будут? Не нападут ли отродья на нежданную помеху, а затем, вкусив крови, и на всех остальных? Неизвестно. Пока предположить можно одно - по неведомой причине нежить идет на свет выхода, и мешать им - себе дороже.
И вот решение принято, и на исполнение его осталось не так много времени. Ухватив в крепкие обьятия одетую в роскошное черное платье аристократку, Константина резким рывком впечатала ее в стену, прошипев на ухо:
- Замри и не рыпайся, коли жизнь дорога.
Сама же контрразведчица, отпустив спутницу, стала плечом к плечу с ней, замерев спиной к стене, поближе к не-мертвым. В спокойно опущенной руке Реннарт продолжал ждать своего часа острый кинжал: если она не права, то пусть именно она станет первой жертвой тварей и продаст свою жизнь подороже. А эта наивная дурочка, оказавшаяся не в том месте и не в то время, пускай живет. Не ее долг - защищать верных подданых Королевства от всех угроз: внешних и внутренних.