Дух и разум Константины продолжали пребывать в полном расстройстве и недоумении от происходящего. Как? Почему? Зачем? Что сталось с ней самой? Девушка была смятена и растеряна, не до конца понимая происходящее. Пускай память ее и не подвела, пускай все происшедшее помнилось отлично, но выстроить логическую связь и найти хоть какое-то объяснение всему происходящему Реннарт не могла. Ответов на невысказанные вопросы, увы, не было, и усилием воли сотрудница Департамента (теперь уже наверняка бывшая, подумалось девушке) заставила себя сконцентрироваться на первоочередной задаче - собственном выживании.
Слава Карруму, он не оставил мольбы своей жрицы, пускай и бывшей, без внимания. Со страшным грохотом рухнула колонна, напомнив подрубленный дуб, подмяв под себя многих людей но, в ценой их жизней, отрезав часть гвардейцев от их жертв.
К горлу женщины подкатил неприятный комок, и ее чуть не вырвало. За время королевской службы девушке довелось увидеть всякое: и пытки, и смерти, и казни. Она почитала себя закаленной и привыкшей к виду смерей и мучений, но то, что предстало сейчас перед глазами, не шло ни в какое сравнение с ранее пережитым: оно было в разы ужаснее.
Упав, колонна погребла под собой многих людей, виноватых лишь в слабости своей воли, и теперь из-под обломков тут и там торчали застывшие смертной судорогой руки, ноги, тела, виднелись внутренности, кости, лужи крови. Воздух наполнился запахами крови и испражнений, в воздухе словно повис неприрывный смертный крик.
Стоглавое чудище-толпа, задавленное обломками, кричало, стенало, рыдало на тысячи голосов, молитвы и стоны смешались с богохульствами и проклятиями. Безжалостная сила, высвобожденная экс-жрицей, не пощадила никого, и под грудой камней оказались представители всех возрастов и всех сословий королевства: от благородных нобилей до нищих крестьян, от сморщенных старух до новорожденных младенцев. Открывшаяся взору Константины картина была сюрреалистична в своем безумном ужасе, и женщина, ставшая виновником этого кошмара, прикрыла на несколько мгновений глаза, моля, чтобы ее не вырвало прямо тут. Пошатувшись, Реннарт чуть не упала в яму, но смогла удержать равновесие. Собравшись с духом, она заставила себя прямым взором осмотреть дело зова своего, запомнить все это и постараться недопустить подобного впредь.
Но не все в зале оказались под или за рухнувшей колонной, и не все из тех, кто был ближе всего к обвиненным, стояли очарованными неизвестной силой. Четверо гвардейцев, обнажив мечи, ринулись исполнять волю жрецов. Одного из воинов остановили огненные звери, вызванные явно не чиновницей, другой рванул в сторону от провала - к еще не спрыгнувшим юноше и девушке, сотворивших второй пролом. А вот оставшиеся двое явно избрали своей целью Константину и незнакомого ей мечника, застывшего рядом.
Реннарт была уверена, что стоящий рядом с ней мужчина не сможет противостоять элите элит королевской армии, и уже начала подумывать о том, чтобы отправиться во тьму провала следом за остальными, оставив потенциального покойника, как увидела, что тот несколькими сильными и точными ударами оглушил оппонента. Женщине хотелось закричать: Браво!, и аплодировать искусному воину, но она быстро отбросила неуместные в такое время глупости. Пришла пора действовать и ей.
На нервно дрожащих пальцах темноволосой замерцали алые огоньки, закружились вокруг рук: привычные чары, известные ей еще со времен послушания. Взмахнув руками, бывшая жрица направила маленькие огоньки в лица гвардейцев: с каждой руки в свою цель. Конечно, они не могли убить солдат, но отвлечь и дезориентировать их вполне были способны. На большее сейчас у нее не было сил, да кинжал у пояса был явно бесполезен против меча, и посему Ищейка сочла, что все возможное они уже предприняли. Времени терять было нельзя, и Константина ухватив мечника за руку, закричала: - Прыгаем!, и потянула воина за собой.