Кричат люди. Бьются о видимые и невидимые преграды. Давят стихией действующей в едином порыве толпы. Рвутся вперёд и умирают от острого лезвия меча. Сгорают в пламени, превращаясь в пепел. Падают от ледяных клинков, вспоровших сердца.
Они не видят павших, переступая через изуродованные тела. Не слышат голос разума. Бросили свою человечность на алтарь во имя далёких богов, принося себя жертву по велению чужого слова – Их слова. Таких же людей, как и они. Возомнивших себя вершителями судеб.
В их глазах нет страха. Зеркала их душ отражают лишь чёрную, доведённую до исступления злобу. Скрюченные пальцы тянутся к тем немногим, кто в этой ситуации пытался защититься. Их лица – уродливые гримасы ненависти. Они сами – словно бездушные куклы. Во имя чего человек превращается в животное, полностью отдав свою волю и крупицы доброты и бросаясь бездумно на убийство?..
Но сейчас это было абсолютно неважно.
Под сводами Облачного Холла творилась история. Чужие судьбы сплелись воедино. Эти существа. Ты ведь чувствуешь, что они такие же, как и ты?.. Что их окружает ореол силы, способной созидать и разрушать. Разрушать…
Текут реки крови. Падают люди, захлёбываясь предсмертным криком. Уходят жизни, и их становится меньше. Гораздо меньше. Но вы всё ещё живы. Стоите на ногах и делаете всё ради собственного выживания. Подобно этим несчастным, что с последними усилиями пытаются до вас дотянуться. Но они слабы – видишь? Хрупкое тело, податливо-мягкая плоть. Как плавно и легко разрезает их сталь, и разливается по полу алое вино…
Они все что-то делают. Трепещут в запертой клетке, пытаясь прорваться сквозь живую преграду. И даже он – обнажив смертоносный клинок, защищает, даёт тебе шанс.
Но ты не делаешь ничего. Овладевающее толпой безумие не сеет в твою душу смуту и страх, но с каждой секундой ты чувствуешь разливающуюся внутри силу. Жадно скользит твой взгляд по чужим лицам. Ловит выражения отпечатавшегося на них помешательства, заглядывая в остекленевшие от бездумной ярости глаза.
В какой-то миг окружающее пространство перестаёт существовать в привычной форме. Всё видится словно в ином свете: люди слились в единую волну, и они, словно прибой, приносят к твоим ногам возрастающее могущество. Власть реальна и ощущаема. В это мгновение кажется, что стоит лишь чего-то захотеть – и оно исполнится…
Но к чему что-то ещё – когда вокруг самый сладостный и желанный пир? Остальные тревоги и желания отходят на второй план, и сознание устилает плотная пелена, рассеивая мысли, образы прошлого…
Это миг сладкого чревоугодия.
Миг воцарения Хаоса.
Он здесь. За спиной. Протягивает руки и опускает их на твои плечи. Нашёптывает вещи, не имеющие смысла. Смысла нет. Порядка нет. Мира нет. Есть только первозданная сущность всего. И только в ней – истина. В глубине чужих глаз. В утробном вопле перед смертью. В занесённом орудии… Хаос.
Стоит только захотеть.
И забыть обо всём.
И забыться.
…Но вторгается в разум чужой голос. В рассеянной, концентрированной тьме, что неизбежно образовывается в стенах храма, внезапно появляется проблеск тёплого света. Отголосок порядка в затапливающем пространство хаосе.
Хочется заткнуть уши. Хочется кричать и заглушить звук этого голоса. Здесь властвует совершенно иная стихия, и подобным напевам не место под сводами наполненного кровавыми разводами дворца.
Она оборачивается, с яростью глядя на того, кто нарушил её идиллию. Ощущает обжигающий ком, сдавивший горло и мешающий произнести злые слова. И раздражение нарастает, скапливаясь в сжавшейся в кулак руке…
Звонкая пощёчина…
Её отзвук раздаётся звоном в голове. Боль, которой не чувствовала уже очень давно, вновь разливается и обжигает, оставляя горячий след на щеке…
Резкое отвращение. К тому, что было. К тому, что сейчас с ней происходит. Чужеродная власть над её разумом постепенно тает, оставляя за спиной лишь ощущение призрачного присутствия. Опускается рука. Рассеивается туман. Сознание вновь возвращается, балансируя на грани полного владения собой и обволакивающего, дурманящего безумия.
Так не должно было быть.
Они должны были помочь.
А ты – не должна была превращаться в свой собственный кошмар…
…Толпа продолжает наседать, не видя перед собой ничего, кроме обозначенных жрецами целей. В слепой вере движутся вперёд, желая собственными руками принести им смерть. Арис продолжает убивать, вновь опуская окровавленный клинок. Но их слишком много.
Очередные силуэты вынырнули из человеческой массы и обрели собственные лица. Одна из них – девушка – приближалась к Айлин.
Липкий страх впивается во внутренности. Когтями вгрызается в грудную клетку. Растёт паника, мелкой дрожью разливаясь по телу и заставляя отступать назад. Силы – в ней всё ещё пульсировали многократно выросшие силы. Но Айлин медлила, не находя им применения. Растерялась. Лихорадочно думала, что нужно делать. Их слишком много…
Но что-то происходит. Кольнувшее чувство понимания и возрастающего осознания, что выход есть, ненастойчиво вмешиваются в происходящее, давая надежду выбраться отсюда живой. Мысленно устремляется внутренний взор по скрытым коридорам - и наталкивается на фигуры в алых рясах, преградивших путь, и затем во двор, видя за собой преследующую толпу... Хаос отступает перед порядком рождающегося в голове плана.
Она могла бы развернуться и убежать. И оставить его здесь – как обычно и делала по собственной прихоти в той или иной ситуации. Но сейчас… сейчас всё по-другому. Одно дело – сбежать, оставив его в толпе равнодушно-гудящей толпы, и другое – бросить на произвол судьбы среди безумцев.
Попытаться? Или не стоит?..
- Арис! – звонко кричит Айлин, заглушая остальные звуки. Ждёт, пока обернётся, и указывает куда-то влево. – Там есть река!
Теперь можно попытаться им помочь.