Под сводами Храма кипела, бурлила в потоках чужих эмоций и амбиций жизнь. Многоголосая толпа молила, тянула руки к тем, кто безмолвно застыл на пьедестале, взирая на людей с холодным отрешением. Казалось, им совершенно не было дела до тех, кто с разгоравшейся искрой своих желаний явился к ним из далёких краёв – лишь бы вымолить призрачный шанс их исполнения.
Жрецы застыли. Жрецы молчали. Вслушивались в неумолкаемый гомон, не отвечая на многочисленные вопросы и мольбы. Казалось, каждый в этом зале считал своим долгом и последней возможностью докричаться до неумолимых судей, способных повлиять на их никчёмные мелкие судьбы.
Толпа наседала. Толпа давила. Каждый жаждал стать тем, кого коснётся неоспоримая воля богов. Тем, кому в дар принесут счастье и ответ на самые важные вопросы. Каждый мелочно думал о себе, обнажая собственный эгоизм и алчность, пытаясь перекричать своего соседа и протиснуться поближе к властным фигурам, стоявшим на помосте в своих алых рясах и ничего не выражающих масках, скрывающих их личности. Казалось, лишь их взгляды пламенем подаренного им могущества обжигали подвижную человеческую массу, видя то, что никто другой видеть не мог.
В эти мгновения Айлин думала о том, что они вряд ли обратят на неё внимание. Она – лишь одна из немногих, кто пытался докричаться до девяти безучастных существ; почему они должны были обратиться именно к ней? Но она продолжала стоять. Продолжала упрямо буравить взглядом того, кто всегда говорил от лица Первого, мысленно едва ли не моля посмотреть на неё.
Ей нужна была помощь. Она говорила правду. Она обнажила практически душу перед безликими глашатаями богов, а они в ответ – молчали. И зрел в ней плод кипящей ярости. И давала свои первые ростки паника. Что будет, если они не увидят то, что так беспокоит и тревожит её последние дни?.. Она уйдёт. Уйдёт ни с чем, так и не получив ответы.
Нет. Она не покинет эти стены. Пока не получит то, что хочет.
И фигуры в масках ожили.
- Мы видим вас…
- Мы слышим вас…
- Мы говорим с вами…
Сердце пропустило удар. Девушка напряжённо наблюдала за жрецами, что сходили со своих мест. Никогда она не была во Дворце раньше, никогда не видела, как происходит обряд выбора того, кому будет даровано божественное благословение. В то мгновение она не догадывалась, что их предпочтение падёт на неё и тех немногих, кто, растолкав толпу, пробился к пьедесталу. Не догадывалась, но желала этого так же сильно, как и все присутствующие в зале.
Он подошёл к ней. Человек, чьё лицо было сокрыто под маской. Она видела лишь блеск его глаз сквозь тонкие прорези. Но не могла разобрать, с каким выражением он на неё смотрит. С интересом? Раздражением? Или, может, привычным уже равнодушием?.. И пронеслись в голове мысли о том, что он должен был ей сказать. «Я верю тебе». «Я всё понимаю». «Я вижу…»
Но он не произнёс ни слова. Лишь поднял руку, с целью до неё дотронуться. Айлин дёрнулась и подалась назад, нахмурив брови и недоверчиво на него взирая. Но всё же застыла. Не сопротивлялась. Подумала о том, что несколькими мгновениями спустя она будет знать то, что так её волнует…
Он коснулся её лба, и на короткий миг она закрыла глаза.
…Вспышка.
Что-то внутри болезненно обожгло и разгорелось до пожара, охватывающего сознание и тело. Но почти сразу же нахлынувшее чувство проходит, оставляя после себя ощущение чужого вмешательства. Словно заглянули в её душу и вывернули наизнанку всё то, что являет собой Айлин Делагарди. Чертовски неприятно.
Она отходит на шаг назад, как только жрец опускает руку и вместе с остальными возвращается к пьедесталу, смотря ему в спину вопросительно и с затухающей надеждой. И это – всё? Он ничего не скажет? Он не хочет ей помочь?..
Раздаётся знакомый голос позади, и она ощущает мягкое и ненастойчивое прикосновение к своей руке. Ей кажется, или в его тоне слышится тревога?.. Но ей всё равно. Она злится. И в раздражении одёргивает руку, не оборачиваясь, словно отмахиваясь от чужих забот и волнений.
Проходит какое-то время, и жрецы, отвернувшиеся от толпы, вновь обращают на людей свои взгляды. Вновь смотрят на избранных. Вновь говорят.
И говорят страшные вещи.
- Мы долго думали, что вы есть…
Толпа затихает, жадно ловя каждое их слово.
- Вы не люди. Больше нет.
Казалось, все затаили дыхание, не смея прерывать жрецов.
- Вы - самозванцы.
Что?..
- Вы – зло.
Это правда?..
- Убейте их.
И раскатившийся по залу гул стал им ответом.
...Пролетают мгновения. Время стало вязким и тягучим. Душное пространство вобрало в себя все худшие человеческие чувства: зависть, ярость, ненависть, и они выплёскивались из людей через край, плотно окутывая тех девятерых, что стояли в центре толпы. Айлин ощущала на себе сотни пар чужих глаз, уставившихся на неё голодным взглядом. Она чувствовала их жажду крови, с которой они обступали её со всех сторон, готовые разорвать её по прихоти своих идолов.
Краткое мгновение девушка стояла на месте, пытаясь прийти в себя и осознавая только что услышанное. Звон вынимаемого из ножен клинка привёл её в чувство, и Айлин впервые огляделась, всматриваясь в окружающие её лица. Лица, на которых отпечаталась слепая вера.
Она видела и остальных избранных, что с тем же изумлением осматривались. Она видела, что произошло с ними в следующий момент. И кольнувший её страх проходит. Уступая место странному спокойствию. Ироничная, неуместно весёлая улыбка трогает уголки губ.
Ей хорошо. Ей правда хорошо. Она не чувствует ужас от наседающей толпы. Не чувствует благодарность за то, что холодная сталь вспарывает позади неё тела ослеплённых злобой людей. Не чувствует трепет перед девятью фигурами на постаменте.
Она ощущала невероятный прилив сил.
Всё это – просто восхитительно.
Все кричат о своём безумии, вопрошая жрецов о его природе.
Все просят избавить их от него.
Но всё, что они делают, - становятся ещё большими безумцами, играя в разыгранное под сводами Облачного Холла представление.
Не подозревая, что зрители – вовсе не они.
Девять пар глаз продолжали наблюдать. Девять пар глаз смотрят именно на них…
Айлин смеётся. Звонко и заливисто.
Ей правда смешно.
Прийти за помощью – и получить такой удар в спину.
Может, стоило подыграть? Показать им, что такое настоящее безумие?..
Впрочем. Всё, что происходило вокруг, итак было полнейшим помешательством. Как ещё она могла доказать то, что они хотели увидеть?..
Айлин обернулась, глядя на развернувшуюся сцену насилия. Арис умело орудовал мечом, окропляя пол под ногами чужой кровью безоружных и, по сути, невинных людей. Она подумала, что ещё никогда не видела его в этом деле. Не наблюдала, как он хладнокровно, не задумываясь, убивает. Убийство – это в самом деле страшно. Представить, что одним взмахом клинка ты отнимаешь чужую жизнь… Наверное, она должна была отвернуться в отвращении?.. Но она его просто не ощущала. Всё это – часть того самого безумия, о котором все говорят. И ей это нравилось.
Но постой, Арис. Не усердствуй так, выполняя свою ненавистную работу. Минутами спустя всё прекратится, вот увидишь. А пока – я немного поиграю и сброшу с доски пару ненужных фигур. Ведь того хотят Они.