Склонив голову, бывшая жрица терпеливо ждала ответа от избранных слуг Девяти - ведь ее проблема куда как более тяжка, чем жалкие трудности простецов вокруг. Что значат болезни, что значит украденная корова и неверная жена по сравнению с тем безумием пламени, что поселилось в ее душе? Она пыталась справиться с этим, но разве в человеческих силах отдолеть пожар в душе? Она верно служила короне, она преданно служила Карруму и Восьми - так пусть боги будут милосердны и снизойдут к ее просьбе.
И чудо свершилось: верховные жрецы спустились к вопрошающим. Сквозь упавшие по обе стороны лица темные волосы Константина быстро кинула взгляд по сторонам - рядом с ней осталось еще восемь человек, остальные же отступили, образовав полукруг.
Привыкшая анализировать все происходящее, контрразведчик задумалась над происходящим - больно не укладывалось оно в рамки обыденности. Кажется, у этих восьми проблемы, аналогичные ее. Но это не главное: вот что интересно, есть ли какая либо взаимосвязь между данными инцидентами - не так уж часто людей на ровном месте подобный тип безумия-не безумия?
Но сейчас все это стало не важно - длань верховного жреца Очищающего каснулась ее, и бывшая жрица внезапно почувствовала себя в центре огненной бури, испепеляющией ее изнутри, обращающей в прах кости, испаряющей ее кровь, сжигающей саму ее душу и сущность. Боль была непредставима, но, сжав зубы, женщина терпела ее, как могла - ибо кому, как не служительнице Каррума, понять, что только через боль и через пламя придет обновление и очищение, что безумие - сиречь болезнь души, необходимо безжалостно выжечь беспощадным огнем и изгнать его навек. Слезы брызнули из глаз, но Константина не произнесла ни слова, почитая подобное неуважением к Пламенному.
Всего лишь миг длилось это огненное перерождение, всего лишь миг - но ей казалось, что прошло не менее колокола. Девять отошли на пьедестал, совещаясь, а госпожа Реннарт украдкой вытерла слезы - негоже ей стоять заплаканной в обители Чистоты и Истины. Теперь оставалось только ждать вердикта Гласа Девяти, и женщина замерла в ожидании, пожалев, что сейчас она на виду у сонмища народа - вся конспирация псу под хвост. Она-то надеялась, что ее прошение останется незамеченным, но человек предполагает, а Девять располагают - и вышло, как вышло.
Наконец, время ожидания истекло, и вперед выступил служитель Каль, сейчас говоривший от имени всех. И слова его были страшны и неожиданны, напоминая удар плетей по спине обвиняемого:
- Мы долго думали, что вы есть. Вы не люди. Больше нет. Вы - самозванцы. Вы - зло. Убейте их.
Обида и непонимание предательской рукой сдавили горло, вновь на глазах показались непрошенные слезы. Как? Как же так? За что они так с ней? Она не просила ни о чем - только о помощи. За что они так с ней? Контрразведчик уже была готова упасть на колени и принять искупление смертью, как в душе поднял голову жестокий пламенный зверь и глухо рассмеялся. И Константина рассмеялась вместе с ним. Испуг во взоре женщины сменился пожарищем безумия, а голос ее, чужой, незнакомый, сильный, прогремел на на всю Обитель:
- Ты хоть понимаешь, глупец, что идешь против Очищающего!? Я - слово Его! И да будут корчиться в пламени те, что обратятся против меня, и да не останется от них ни следа!
Опустившись на колени, женщина раскинула руки, а голова ее поднялась к небесам. На ладонях безумицы заплясали столь знакомые всем, кто сталкивался со жрецами Каррума, язычки алого пламени. Словно жалящие осы, они сорвались в толпу, жаля, обжигая плоть людей. Секунда - и она возложила руки на мрамор пола:
- Бездна поглатит отступников!
Не осозновая, что она делает, Константина вложила свою внезапно обьявившуюся силу в то, чтобы разрушить, распылить пол под ногами подступающей толпы.