- Сегодня я буду рисовать. - Виглик редко разговаривал с кем-либо и ещё реже обращался первым. Но эта заветная фраза означала, что на следующие несколько дней парень выпадает из жизни приюта. Выпадает из жизни вообще. Дверь в его комнату - а старшим полагались отдельные комнатушки - будет закрыта, еду ему должно оставлять у порога и ни в коем случае не прерывать и не вмешиваться. Шесть лет назад, когда начались эти странные "приходы" так повелел отец Иеронимус, бывший глава приюта, и его распоряжение касательно странного парня оставалось в силе до сих пор, хотя самого старика уже давно не было в живых. Эти четыре слова парень произнёс обращаясь к девчушке лет четырнадцати во время обеда. Внезапно встал, уронив ложку в наполовину съеденный суп и словно слепой, двинулся к выходу из столовой. Виглик смотрел строго перед собой и время от времени натыкался на предметы мебели или других приютских. "Он будет рисовать", "Начинается приход", "Виглик заговорил". Детский шепоток обгонял его и возле дверей его встретила Аксинья. Молоденькая и добрая девушка по имени Аксинья ласково взяла Виглика под руку и повела в его комнату. В прихожей Виглик внезапно остановился. Да так резко, что Аксинья едва не упала и едва не утянула его с собой.
- Что случилось, Виглик? - Девица обеспокоенно взглянула в глаза Виглика и отшатнулась в ужасе. Глаза были чёрные как ночь. Два бездонных провала, в которых утонули зрачки. Аксинья замотала головой и снова взглянула на молодого человека - привидится же такое? Глаза как глаза. А на губах как-будто лёгкая улыбка. Аксинья уже несколько раз сопровождала Виглика во время "приходов", но такое видела впервые.
- Он пришёл за мной. Он зовёт меня. - Тихо произнёс парень.
Внезапно, "приход" закончился. И закончился очень странным образом. Обычно после этого Виглик недели почти ничего не ел, сидел в своей комнате и то плакал, то блаженно улыбался, своим мыслям, чувствам и видениям. А затем снова на долгое время уходил в себя, превращаясь лишь в бледную тень человека. Но сейчас парень зачем-то пригладил волосы и поискал взглядом свою шляпу, висевшую здесь же. Мягко высвободился из рук Аксиньи, взял шляпу и сразу же надел её, натянув на самые глаза.
- К-кто тебя зовёт, Виглик? - Испуганно пролепетала девушка, наблюдая за непонятными действиями сироты.
- Он посылает мне знаки. - Тихим, заговорщицким шёпотом произнёс Виглик, внезапно бросившись к отпрянувшей девушке и поймав её за руку. - Он шёптал мне, он посылал сновидения, образы, запечатлённые на картинах, он пытался показать, дать понять, что мне нужно сделать! А я дурак. Я не понимал, я боялся, я боялся жить. Я не знал зачем живу. Думал, что живу, но я не жил. Я не знал. Но я получу ответ. Ответ будет дан! Огонь и дождь, чёрное и белое, жизнь и смерть, кровь и молоко, выбор! Сделай выбор! Понимаешь? Жизнь - это выбор. И я... я... Отведи. Отведи меня в комнату. Сегодня я буду рисовать! Сегодня я узнаю. Сегодня... сегодня...
Вспышка закончилась так же быстро, как и началась. И вот перед Аксиньей снова обычный Виглик в своей дурацкой шляпе и с пустым взглядом.
- Сегодня я буду рисовать, - Мёртвым голосом повторил он, словно и не вставал из-за стола и всё ещё обращался к девочке напротив.
Перепуганная Аксинья снова взяла Виглика за руку и повела в его комнату, строго соблюдая указ Старших. Сегодня он будет творить.
Картины, великолепные шедевры, были свалены в кучу прямо на полу. Копии этих гениальных творений висели в домах у многих важные людей королевства, а оригиналы валялись под ногами словно мусор. Только одной картины здесь не хватало. Самой первой, после продажи которой приют позволил себе некоторые излишки. Говорят, изображение прекрасной девушки с чёрным как ночь конским туловищем висело прямо в сокровищнице короля Сважиона и любовался им он в одиночку. Правда это или нет, Виглика не интересовало. Равно как и не обращал он внимания на картины под ногами, продавать которые запретил повинуясь каком-то странному наитию, но правда на копии дал согласие, если можно считать согласием вялый и безразличный кивок, после того как вопрос повторили трижды.
Оставив парня наедине со своим воображением и талантом Аксинья прикрыла дверь и побежала к Старшим рассказать о странном поведении Виглика. А Виглик уже творил. Он знал, что эта картина будет последней в его жизни, но даже не догадывался, что молодой человек на картине очень похож на него самого. Можно даже сказать, его копия, но только повзрослевшая и возмужавшая. Виглик никогда не глядел в зеркало, поэтому не мог представить себя в образе этого стройного мужчины с сильными руками и широкой грудью, зачем-то накинувшего нелепо чёрный плащ, застёгнутый золотой заколкой на шее и развевающийся за спиной под порывами невидимого ветра. Не мог даже представить, что ему когда-то захочется взять в руки меч, пусть даже и такой красивый, с кроваво-красным камнем вделанным в гарду и сияющим чистым светом острием. А ещё он совершенно точно не видел людей без зрачков. При этом, из одного глаза исходило нежное-белое сияние, а другой казался чёрной точкой провала на лице, но удивительно не портил картину. Заднего плана не было. Вернее, была какая-то непонятная серость. И только приглядевшись можно было заметить, что правая часть тела мужчины с клинком как-будто подёрнута, охвачена, атакована той же серостью - она темнее левой.
Эту картину Виглик написал быстро. Остаток дня и целая ночь. Не лучшее из его творений. Однако Виглик испытывал ощущения, которые... казались непонятными. Никогда ещё он не чувствовал, что жив так остро как сейчас. Вокруг раздавались непонятные шумы, запахи стали отчётливее, голова разболелась и раскалывалась от новых знаний и слов значения которых ранее ускользали. Как будто кто-то взял и запихнул целую Большую Королевскую Энциклопедию в его голову за одну ночь. Ну скажите на милость, откуда простому сиротке знать, что имя короля светлых эльфов Вьильниль или что Академия Разлома находится возле Лысой Балки? Виглик смотрел на эту картину и стонал от боли, разрывающей голову. Но теперь он точно знал, что делать и точно знал, куда идти. Странным образом "родив" последний шедевр, он точно избавился от всего того, что мешало жить. Но взамен получил кучу вопросов и всего лишь одно название где искать ответы.
- Я ухожу. - Это был не вопрос и Старший, отец Дарий, сразу понял это. Необычное поведение, слова обращённые к Аксинье, ещё одна картина. Что-то случилось, что-то произошло. Он понял, что странный паренёк больше ни на час не задержится в приюте, что пришло его время и следует отпустить его. Отец Дарий коротко кивнул и распорядился приготовить отпускные - немного денег, две пары одежды, кисти, краски и ...
- Нет. - Виглик решительно прервал Старшего и покачал головой в подтверждение своих слов и Старший снова его понял.
- Куда ты отправишься, Виглик? - Мягко спросил отец Дарий, глядя своими большими, мудрыми глазами на парня. Он уже знал ответ, но всё равно спросил.
- В Небесный Храм. - Это были последние слов парня, которые он произнёс в приюте. Никаких прощаний, никаких слёз. Только нелепая шляпа на голове, немного денег и узелок вещами и едой.
- Меня привела сюда судьба. - С такими словами выступил Виглик перед главными жрецами страны. - Светоносный меч или чёрный плащ, день или ночь. Поясните мне значение, помогите сделать выбор.
Он ничего не требовал. Но и не просил. Он просто говорил эти слова зная, что именно за этим пришёл сюда. Сказать и быть услышанным. Получить слова напутствия от мудрейших и умнейших. Получить ключ, подсказку, направление.