Мощные софиты на стадионе освещали всё поле, будто вот-вот должна была начаться игра. Но никакой игры, конечно, не было. Трибуны были пусты, и помещения под ними утопали во мраке. МакГилл прошёл через служебный вход, слушая как эхо разносит по окружности стук каблуков его офисных ботинок. Кратчайший путь отсюда был через поле, на котором даже идеально постриженная трава с трудом отбрасывала тень — настолько много там было света. Хорошо, что на милю вокруг стадиона не было ни одной постройки выше двух этажей, иначе весь стадион был бы как на ладони.
Оказавшись у забора, МакГилл увидел парня в ковбойской шляпе, стоящего прямо посреди поля, на месте питчера. Он был в тёмно-синей щегольской рубахе и жилетке из крокодиловой кожи. Образ в стиле дикого запада дополняли байкерские сапоги. Парень был выше Наваретте, и более стройного телосложения, так что ошибиться МакГилл не мог — на поле его ждал другой человек. И человек действительно ждал его, уцепившись большими пальцами за карманы своих джинс. Шляпа скрывала его лицо, но МагКилл мог увидеть длинные чёрные волосы и эспаньолку. И, постаравшись, он даже мог увидеть улыбку на губах незнакомца.
Вопрос «где, блядь, Наваретте?» не остался без ответа. Мексиканец в чёрном спортивном костюме обосновался под навесом, в тёмном уголке трибун. Он сидел там, скрючившись, как голубь под карнизом, а в руках у него блеснула прицелом снайперская винтовка. Увидев, что МакГилл заметил его, он в приветственном жесте поднял руку. А затем снова опустил её на курок. Наваретте не особо напрягался по поводу незаметности своего укрытия. Он мог бы занять и более выгодную позицию (например, под табло, где тень была абсолютно чёрной и увидеть Наваретте можно было бы только через тепловизор), но он будто хотел, чтобы МакГилл заметил его.