- Как мой лорд Принц пожелает, - вторил Честейн Домициан. Он сказал так, и он оглянулся, дабы ещё раз отметить в своей памяти всё свершившееся вокруг, и он взглянул на МакДжинна. Что же это, он действительно преступник? Божественное знамение, конечно же, непротиворечиво указывало на это. В чём, впрочем, его вина? Предательство, государственная измена, нарушение одной из Традиций, убийство, быть может, нарушение принцева мира, как сам епископ предполагал за ним ещё вчера. Всё это могло бы быть ответом. Домициану, впрочем, потребуется ещё пара минут, чтобы сложить все известные ему кусочки мозаики воедино и определить наиболее вероятную картину событий. Он склонил голову, отдавая должное верховникам Нового Орлеана, а затем проследовал туда, куда мистер Элджин его повёл.
На пути в оговоренный зал судилища, плечо к плечу с Гасом Элджином, епископ позволил себе небольшое проявление чувств. Каменная маска его бледного лица на секунду развеялась, и было видно, что он растерян и удивлён. Возможно, судя по тому, что он выдержал несколько мгновений прежде, чем начать говорить, он даже не знал, что сказать и как начать.
- Это... - проронил он. - Это ночь поистине знаменательна, так? Может быть... Может быть, как та, которую пережил Даниил в катакомбах под старыми Фивами в первые годы нашего ковенанта. Я, по крайне мере, не знаю, увижу ли я когда-либо ещё одну такую.