За спиной Априле раздался выстрел. Однако пуля не ударила в его тело, не отрикошетила от металлических стен. Коп выстрелил в воздух.
— Стой, иначе я стреляю!
Этот блеф Априле мог распознать без труда. Даже американские полицейские пока не обнаглели настолько, чтобы стрелять в спину. Под взглядом копа, сначала сосредоточенным, а затем стеклянным от шока, Априле зашёл в тёмную воду с головой, и исчез там вместе с последним трупом.
Холодная вода пробирала тело. Дорогой и удобный костюм под водой превратился в тряпьё, стесняющее движения. Пиджак распластался в стороны, мешаясь под руками. Несколько удобнее было Моргану: его одежда просто стала тяжелее, но сохранила форму.
Видимость в этой мутной реке была едва ли пять ярдов, и то собственная память подсказывала больше, чем глаза. Накренившийся пол, почти ставший стеной, и загнувшаяся аркой стена, почти ставшая потолком. Ощетинившаяся арматурой лестница на второй ярус, повсюду обломки палубы, поделившие пространство на неравные части. Почти на ощупь вампиры пробрались до другого конца разрушенного "храма", где всего минуты три назад был Примоген.
Но теперь его не было. Как не было тут и монстра Башанипала. И не было видно трупов, оставшихся бы после боя.
***
Элиотт ждал. Он мог только ждать, пока творящийся на реке хаос не придёт к стабильности, принимаемой за результат. Хаос, который профессор попытался просчитать, и которым попытался управлять, не представляя, какой шквал из неизвестных параметров обрушится на него следом. Теперь он сидел в бронированном автомобиле, в котором не слышны были даже звуки выстрелов, и не делал больше ничего. И не просчитывал ничего.
Его новое острое зрение увидело рябь кругов, расходящихся от берега. Из воды, блестящей огнём его пожара, отделились две мужские фигуры в тёмной одежде. Один из них так по-человечески поддерживал другого, пока они шли к машине, но Элиотт знал, что они не были людьми. Это не был ни холодный и жёсткий мистер Априле, ни мистер Морган, разделивший с ним ужасы последних трёх ночей. Нет, это был вампир, назвавшийся шерифом, и почти неузнаваемый Гэбриел Хёрст, которому шериф помогал идти.
Хёрст был одет во всё тот же костюм, в котором был в "Интерлим", только разорванный, размокший и грязный. Мокрые волосы висели паклей, но пиратская бородка осталась узнаваемой. Он был измождён, и лицо его было мрачным, ровно до той секунды, пока он не увидел Элиотта.
— Профессор Элиотт! Вы спаслись! Это поистине благая весть! Мне так жаль, так жаль что вам пришлось через столькое пройти! Первые ночи — это такой шок, а без ментора это... это настоящая пытка. Я не знаю, сможете ли вы когда-нибудь простить меня...
— Мы должны ехать, Гэбриел. — Прервал его шериф. — Вы можете пообщаться на обратном пути.
— Да, конечно, Донован. Ты, как всегда, прав.
Шериф выглядел не намного лучше. Он потерял свою куртку где-то под водой, его футболка была разрезана поперёк почти пополам. Но два ножа оставались на поясе.
Под прикрытием бойцов шерифа, Гэбриел стал забираться на заднее сиденье бронированной Тойоты. На том берегу Миссисипи всё ещё полыхал пожар, и снова раздались выстрелы.
— Смит! Робертс! Уезжаем! — приказал шериф, садясь на свой мотоцикл.
— Есть, сэр.
Его помощники незамедлительно принялись выполнять приказ, занимая передние места в машине.