— Определённо! In vitae veritas! Билли! Принеси нам два угощения! Оставь эту бяку, Луи, она уже выдохлась.
Словно по волшебству, из-за тяжёлой занавески соседнего помещения вышел гуль госпожи - сухопарый негр с благородной сединой в волосах. Он служил госпоже ещё со времён рабовладельческого строя и после победы Севера над Югом он не купился на обещание свободы, оставшись в золотой клетке своей хозяйки. В своём отношении к ней он напоминал старика, безумно любящего и чудовищно избаловавшего свою внучку. Конечно, это была в значительной степени просто игра, но игра эта очень нравилась госпоже, так что они продолжали играть из ночи в ночь.
На серебряном подносе были два бокала, искрящих причудливыми гранями. Витэ в них благоухало восточными сладостями с щепоткой порока. Вампиры взяли их в руки и госпожа сама сказала прощальный тост за погибшего Адама Оксвелла:
— Прощай, Адам, крови Носферату! Твой Реквием оборвался так внезапно… Да, он не был красивой мелодией, но не все Проклятые обречены быть воплощением соблазна и обольщения. Мы несём свою ношу безропотно и смиренно. Мы не позволяем себе завидовать тем, к кому Господь был более милостив, сделав их зеркалом правды для Сородичей и для рода людского. К тебе же Господь был дважды милостив! Он облегчил твою участь, так скоро сняв с тебя бремя служения, которое висит на всех нас. Покойся с миром, брат Оксвелл, и спасибо тебе, что ты был с нами эти ночи!
Она выпила свой бокал до дна. Вкус витэ был просто неприлично прекрасным. Если бы Князь знал, что такое витэ можно попробовать у Госпожи, он бы прислал сюда Святую Инквизицию, ибо таким божественным витэ делать просто нельзя.
— Оставь эти мысли о пищевых цепочках, мой сладкий. Наверху цепи только Августо Видаль, и поверь, будущее держит его в страхе больше, чем любого другого Сородича нашего славного города. Чем выше, тем меньше уверенности в том, что будет завтра. Больше всех спокойны овцы в овчарне, так что брось. Скажи лучше, птенчик мой, ты не голоден?