— Такие коктейли я ещё не готовил. Б-52 отдыхает.
Тонни картинно щёлкнул своей зиппо и кинул её в самую большую лужу. Огонь разошёлся тонкой линией к краям, и пол засветился призрачно-бледным огнём. Проверять надёжность поджога было некогда, Тонни ещё нужно было дохромать своей простреленной ногой до машины.
Тэдди… Тэдди был неподражаем. На горизонте уже сверкают сирены, вокруг дома начали собираться зеваки, домохозяйки всех окрестных домов забыли про вечерние ток-шоу и прильнули к окнам, а Тэдди… Тэдди стоял и спокойно докуривал сигаретку. Увдев Соула и Тонни, он отправил окурок щелчком в стену.
— Поехали? — полувопросительно, полуутвердительно сказал он.
Машина рванула с места так резво, что Соулу пришлось на ходу захлопывать дверь. Выехав из-за домов, Тэдди дал по газам, наплевав на все светофоры, знаки и ограничения. Через несколько секунд к покинутому дому уже подъехало две полицейских машины, которые Тэдди успел увидеть в зеркало заднего вида.
Машина помчалась в заболоченный пригород у озера Моурепас, где было легко затеряться в сети грунтовых дорог и под покровами раскидистых кипарисов. Вечерние сумерки стремительно превращались в полноценную ночь, но Тэдди не включал фары. Ему это было не нужно. Он вырос в Лапласе и знал здесь каждую колдобину. Отъехав на достаточное расстояние, Тэдди смешался с трафиком, сбавив скорость, и в пролесок они свернули, уже не выделяясь из общей вечерней картины.
— Я так и не понял, это был лучший или худший день в моей жизни, — сказал Тонни, зажимая простреленное бедро.
— Дэна жалко. Толковый парниша был, — ответил Тэдди.
— А что с Максом?
Словно в ответ на этот вопрос, экран телефона Соула засветился от входящего вызова. Это был Винс.