— Не будет.
С самого морга профессор пребывал в состоянии апатии. «Убейте меня», сказанное тусклым голосом, нашло отражение в экономности движений, во взгляде, утратившем былую остроту. Если он и возражал до этого, то обходительно, подчиняясь невольному императиву. Если и действовал, то чтобы не доставлять затруднений. Если и рассказывал, стараясь полностью передать суть событий последних ночей, то лишь из чувства обязательной благодарности. Мистер Априле вытащил из морга его нью-йоркского друга — вот, он должен был ответить благодарностью на благодарность. Друга...
Профессор Элиотт припомнил, что впервые применил это слово (в мыслях, конечно: он же не слюнявый тинейджер) в тот момент, когда они мчались прочь от всё того же корабля. Взбесившиеся оси вращали колёса, перемалывая грязь, глину и гравий, а они мчались прочь, израненные, но живые и готовые продолжать борьбу. Потом пыл угас. Потом вспыхнул вновь в гараже, где Альберт приготовил для мистера Моргана смертельный арсенал кольев — как Альберт Карл теперь догадался, арбалет требовался Джованни примерно из тех же соображений. Но он без остатка исчерпал запас своей добродетельности, с грохотом тараня железный каркас судно и подыскивая дом, где они, как два вагабунда, могли бы укрыться. Канавы, воровство, поборы, страх и ненависть в глазах полицейских. Сейчас ему вновь предоставился шанс обдумать всё наедине с собой. Разум Альберта Карла был, как уже говорилось, неспособен к молниеносным заключениям. У него отсутствовали требуемые синаптические рефлексы. Тридцать третий выпуск журнала «Нейропсихическая фармакология», вышедший в 2008 году, (опять эта бесполезная, вездесущая память!) открывала статья, посвящённая феноменам как раз-таки памяти и обучения. Прочитав её, Альберт Карл резюмировал свою полную нечувствительность к спонтанным нейротрансмиссиям. Нервные связи в его головном мозгу действовали в статическом напряжении, но не готовы были перестраиваться под экстремальный ход событий. Профессор выпадал из времени, а потом навёрстывал упущенное как торопящийся фермер, забрасывающий в пасть целые горсти бобовой каши. Сейчас он делал это же, пытаясь ещё раз осознать, осмыслить кошмар новой формы существования.
Друг.
Возможно, вокруг этой крепости всё и вращалось? Человеку необходим анкер, готовый соединить разнородные пласты действительности в комплексную модель, с которой сознание конкретного индивидуума готово работать в той манере, в которой привычно. Раньше анкерами Альберта Карла Элиотта выступали его кафедральная синекура, всё больше почётная, чем практическая — хотя, пусть не смеются завистники, Элиотт всё же готовил тайком новый труд, большую научную статью, выдвигающую для обсуждения тезис новой компоновки информационных банков в клауд-интерфейсах на основе генерального распределения запросов. Облачные сервисы! Кто ещё мог думать об облачных сервисах, сидя в мчащейся по ночному шоссе машине, набитой оружием и вампирами? Тем не менее, профессор думал. Думал просто по привычке, перерабатывая огромными жерновами своей ментальной фабрики бессмысленную прорву информации. Он думал о гольфе в последнее воскресенье месяца. Думал о вечерах в баре «Уинстон Крик», где пожилые почтенные учёные иногда перебрасывались такими словечками из криминального сленга, о которых даже их внуки имели довольно смутное понятие. Он вспоминал свою жену, холодную и смертельно красивую Лилию Карсон. Из-за неё он почти утонул в бездне запойного алкоголизма, почти потеряв работу. Тогда ему помогли его анкеры. Тогда они вернули его к жизни.
Друг?
С внезапной силой в профессоре вспыхнуло желание, чтобы Всё Это Оказалось Не Зря. Он нашёл свой анкер. Злость оформила цель.
— Не будет, мистер Априле, чёрт бы подрал всё это дерьмо! По всей Америке гибнут молодые девушки. Вон, спросите Моргана! Мы можем это прекратить! Не остановить совсем, я знаю. Людям свойственно умирать десятками. Но даже если мы спасём хотя бы одну, мне не будет всё равно! Совершится месть! По нашим следам придут. И даже если мы погибнем, мистер Априле, хотя я не стал бы преждевременно ставить на эту лошадь, мы победим. Мы остановим это зло. Прошу вас. Сделайте это. Пусть те, из-за кого началось столько страданий, даже взяв верх, торжествуют недолго. Пусть этот тёмный мир станет хотя бы на полтона светлее. У нас есть оружие. Есть опыт вас двоих. Мы будем действовать с осторожностью, как разведчики, но давайте же подстрахуемся. На кону слишком много, чтобы думать о гордости сейчас, уважаемый мистер Априле.