Один из копов вышел из машины ещё до того, как Альберт Карл успел дойти до обочины. Это был высокий, подтянутый молодой человек в тёмно-серой полицейской куртке, на которой желтел принт в виде полицейского значка. Несмотря на позднюю ночь он выглядел свежим и здоровым — одно из преимуществ молодости, ценность которого начинаешь понимать только когда размениваешь шестой десяток.
В глаза ударил луч фонаря.
— Сэр, пожалуйста, оставайтесь на месте.
По интонации было сразу понятно, что коп из другого спектакля, и подыгрывать Элиотту он не собирается. До машины оставалось ещё добрых шесть ярдов, когда настойчивая просьба сменилась приказом:
— Ни шагу ближе! Покажите мне свои руки!
Фонарь слепил глаза, заставляя щуриться. Элиотт не видел практически ничего перед собой, но опыт общения с копами в кишащем мародёрами пост-ураганном Новом Орлеане подсказывал, что правая рука полицейского сейчас лежала на рукояти пистолета.
Хлопнула вторая дверь автомобиля. Элиотт почувствовал, что ещё один человек вышел на улицу. Именно, почувствовал, буквально. Оба человека источали сладковато-железистый запах, в ответ на который холодное тело Элиотта откликнулось спазмом в районе солнечного сплетения.