От выстрела отчаянный паренёк вздрогнул, а затем его захват окончательно ослаб. Бронебойная пуля пробила его грудную клетку, ровной сквозной линией права налево вычёркивая его из этой перестрелки. Его руки безвольно опустились, за простреленной рукой по куртке Элизабет протянулся тёмно-красный шлейф. Парень пошатнулся, попытался опереться на стену, чтобы не упасть. Лёгкая добыча, сервированное блюдо для Элизабет, подходи и бери свой кровавый трофей.
"Постарайся тут никого не убивать", - сказал ей Дэмиен, когда они входили в дом. Между "Я и не могла подумать о таком" и "в этом нет ничего плохого" прошло 4 минуты и 13 секунд.
В объятях Элизабет парень всё же опустился на пол. Струйки его крови стали ветвиться по деревянному полу, пропадать в стыках рассохшихся досок, но куда бы они ни добрались, исход был один - он умирал.
Когда, насытившись, Элизабет обернулась, Эд уже сполз на пол вдоль дверного косяка. Кровь из его шеи уже не била пульсирующим фонтаном, а тихонько стекала вниз, пропитывая и без того уже бурые от крови жилетку и пальто. Его пистолет был рядом, но он уже не мог его поднять - он был без сознания. Последнее, что он видел - это красный. Соблазнительно-красное платье Элизабет, мрачный и честный красный цвет крови настырно лезшего на рожон парнишки, многоточие красных брызг на стенах, не оставляющий надежд багровый цвет его собственной одежды.
Люди вокруг Элизабет стремительно умирали. Сначала Рене, затем тот переломанный торчок, которого метнули через всю комнату, этот идиот, заплативший кровью за своё геройство, а теперь и Эд был на пороге смерти. И Дэмиен... неизвестно, что было с ним, но крики и звуки борьбы за стеной продолжались.