Когда Элиотт заглянул медсестре в глаза и отдал приказ, между ними произошло что-то странное. Элиотт почти физически почувствовал её сознание, и его взгляд придал этому сознанию именно ту форму, какую хотел Элиотт, как рука скульптора придаёт глине ту форму, какую он задумал. Медсестра повиновалась без единого намёка на сопротивление. Когда Морган, с рыком ворвавшись в одну из палат, стал рвать зубами шею одного из пациентов, они уже были на пожарной лестнице. Там их принял с себе ночной Новый Орлеан.
Перед Элиоттом раскрылась одна из улиц Нижнего Садового Района, находящегося в центре города. Этот район и в обычное время был не самым популярным местом для прогулок, а сейчас здесь не было вообще никого. У дороги стояли пара припаркованных машин, напротив виднелся двухэтажный многоквартирный дом, похожий на небольшой отель, а чуть дальше, за раскидистым деревом, трамвайные пути. Всё было тихо. Выстрелы в больнице прекратились.
Морган тоже заметил тишину, охватившую только что раздираемую звуками выстрелов больницу. Он сидел сейчас перед трупом какого-то пожилого пациента, болезненная желтизна кожи которого сохранилась и после смерти. На губах Моргана были последние капли крови убитого, а в сознании - отчётливая трезвость. Весь этот наркоманский ад, терзавший его с того самого момента, как он проснулся, теперь полностью исчез, взяв в качестве платы жизнь какого-то незнакомца.