Спустя пару часов рыцарь Роберт начал приходить в себя, и спустя еще час уже полностью находился в полноценном сознании, чего, правда, не сказать было о его самочувствии - кровотечение, как могли, его спутники остановили, перевязали раны, а Лоэтус даже изловчился найти лиану агравати, обвивавшую одно из деревьев неподалеку -насколько знал парень, ее листья, тщательно разжеванные и смешанные с человеческой слюной (а в идеале, как говаривал отец Лоэтуса - с мочой), были хорошим средством, способным вытянуть жар и грязь из ран, и часто использовались местными охотниками и лесорубами, когда не было возможности использовать нечто более эффективное.
Обретя сознание, Роберт с горечью признал, что он не сможет продолжать путь дальше; лучшим выходом было для него и Дивинти - вернуться в Кантарай, где опытные лекари смогли бы позаботиться и о рыцаре, и о чародее. Молодой человек все еще был без сознания, хотя жар его заметно спал - наверняка благодаря божественному вмешательству Муругана, как считал Рахман, или же благодаря тому, что поскольку никто не видел, как Лоэтус готовит целительную мазь из листьев агравати, следопыт изловчился укрыться в кустах и помочиться на противную горькую зеленую кашицу, которую еще несколько минут до этого он тщательно пережевывал. Отметая все возражения, северянин отдал своим сотоварищам бóльшую часть своего снаряжения, в благодарность за спасение и как компенсацию за то, что подвел сотоварищей. Мгновение поколебавшись, Роберт передал Горав и дорожную сумку Дивинти, бурквнув: "Он, конечно, сноб и заноза в заднице, но он - хороший человек и наверняка так поступил бы, если бы сейчас был в сознании. Не беспокойтесь, я позабочусь о нем... И буду ждать вас обратно, всех - вы слышите? ВСЕХ. Живыми. Успешными". С этими словами рыцарь взял поводья лошади, на которую уложили бессознательного Дивинти, и отправился по Столичному Тракту обратно в Кантарайсарвабхадрамангалам.
Оставшаяся же пятерка героев решила, что и так времени было потрачено больше, чем изначально планировалось, ведь солнце уже прошло зенит; если все хотели до заката вернуться в город, им стоило поторопиться. В дело вступили навыки следопыта и умение Мараджайна читать карты - такое же искусное, как и умение их рисовать; спустя два часа пути, не прерванного более никакими событиями и встречами, наши герои наконец достигли ответвления от Столичного Тракта, уходившее влево, на восток. Сейчас они находились уже в горах Виндхья, и хотя вокруг все еще было полно густых порослей высокой травы и кустарников, высокие деревья остались позади, а рельеф сменился на куда менее плоский и ровный. То там, то здесь из земли выходили острозубые осколки сланцевых пород, словно небольшие коготки, тянущиеся из изумрудных мхов, покрывавших землю, к ярко-синим небесам. Отсюда до Небесной Безмятежности оставалось около часа пути вверх, выше в горы, и спустя две трети этого времени наши герои начали замечать, что растительность вокруг становилась все более фрагментарной и не шла более сплошной стеной. Еще четверть часа - и все пятеро оказались в последней, насколько они могли судить, относительно густой рощице низкорослых акаций, бананов и пальм, после чего на почти полсотни ярдов дорога шла по практически лишенной растительности местности - здесь плодородные черноземы и красноземы уступали место каменистому грунту. Через пятдесят ярдов виднелась высокая, в пятнадцать футов, стена - вероятно, окружавшая ашрам; по правую руку от героев горный склон резко уходил вверх, редкими уступами, покрытыми островками зелени, разрежая отвесную свою стену; по левую руку виднелась пропасть - что там, внизу, им не было видно, но они могли предположить, что став на ее краю, они увидят бескрайнее зеленое море Медвяного леса.
У стены ашрама, а точнее - у его ворот стояло несколько фигур. Издалека Горав, Мараджайну, Лоэтусу, Рахману и Бахтияру казалось, что это люди, тела которых отчего-то были полностью то ли перебинтованы, то ли обмотаны какими-то серо-бурыми лентами или отрезками ткани; чтобы разглядеть лучше, нужно было подойти поближе. Все эти люди, а их наши герои насчитали около пяти, стояли тесной стеной прямо перед высокими воротами, вырезанными из коричного цвета древесины - вероятно, тикового дерева, и покрытыми какой-то резьбой, возможно - барельефами (увы, расстояние мешало разглядеть).
Чуть ближе к нашим героям и зарослям, и чуть дальше от ворот - стояли три фигуры, закутанные в черные одежды, совсем как те, с которыми пятерка уже встречалась на поле перед Медвяным лесом; они стояли одной группой и, судя по всему, о чем-то переговаривались, время от времени указывая на "забинтованных" людей и на ворота.