...и снова маленький ребенок, опять девочка. Вообще, если задуматься, то это место было странным вне зависимости от обстановки, погоды и времени суток - возьмем, к примеру, хотя бы высокую плотность детей среди основной группы постоянных "актеров" этого маленького балагана. Несмотря на всю свою сексапильность и страстность (а может быть именно из-за этого), девушка в красном явно не походила на многодетную мать, а пожилая женщина была слишком стара, чтобы оказаться кем-то иным, нежели их бабкой или даже прабабкой. Среди присутствующих явно наблюдалась банальная нехватка людей пригодных к продлению рода, но это, как и многое другое, разумеется, никого не удивляло - ни взрослых, ни самих детей. Как и все хорошие актеры, они предпочитали подстраиваться под обстоятельства, иногда слегка изменяя сцену и декорации, но никогда не выходя из Образа.
... и Кэтти считала себя хорошим актером, возможно, даже настоящим Талантом.
Она, казалось бы, спрыгнула откуда-то сверху - быть может, низкорасположенной ветви дерева или небольшой тумбочки, - жаль только, что вокруг не было ни одного объекта, достаточно высокого и большого (кроме Огра, естественно), чтобы на нем смог разместиться человек, человечек, пускай даже и маленький. Однако, это не помешало Катрине просто появиться из ниоткуда и, пропустив стадию непосредственно самого прыжка, перейти к ловкому приземлению. Хоп! - стоило ее босым ступням коснуться мягкой, покрытой сочной травой земли, как девочка вытянулась струной и резко подняла тоненькие ручки вверх, замерев в такой позе всего лишь на несколько мгновений, точно тренированная гимнастка после прыжка. Довольная успешным выполнением своего маленького акробатического номера, Катя лучезарно улыбнулась и с любопытством огляделась вокруг - куда же ее забросило на этот раз? Лица-то все... ну или почти все, - были ей хорошо знакомы...
По-прежнему добродушно улыбаясь окружающим, девочка, недолго думая, вприпрыжку устремилась к подстилке, схватив первую попавшуюся тарелку. На ней еще оставались пара бутербродов - один был цельный, с маслом и огромным ломтем сыра, который чья-то щедрая рука бросила прямо сверху, а другой - надкушенный, с тонкими ломтиками поджаренного бекона, - и Кэт уже собиралась набить ими свой маленький желудок, когда старушка-"божий одуванчик" подала голос.
Большой и вкусный бутерброд уже лежал в ее маленькой ладошке - девочка даже успела широко открыть рот в попытке откусить кусок побольше, но в последний момент остановилась. Ее виноватый взгляд устремился к пожилой женщине, затем к закуске в собственных руках, затем вновь к бабке... Сложная моральная дилемма отражалась на ее юном лице целым спектром разнообразных эмоций, милые морщинки от тяжелых размышлений выступили у нее на лбу и меж бровей, но... уже через секунду на ее "внутреннем собрании" был достигнут консенсус, и огромный ломоть хлеба с сыром целиком перекочевал в иссохшие руки старухи.
- Берите, бабушка, - с улыбкой произнесла Катрина, опустив тарелку на подстилку, и протягивая Лире бутерброд обеими руками. При этом во взгляде девочке явственно читалось сожаление - нет, вовсе не печаль из-за безвозвратно утерянного вкуса чужой стряпни, но вина за то, что это решение далось ей так нелегко. Что ж, все мы не совершенны, но детям довольно тяжело с этим примирится.
Избавившись от бутерброда-искусителя, Кэтти быстро подхватила с тарелки оставшийся кусок, тот что уже успел побывать в чужой пасти, и с удовольствием впилась в него зубками, раз за разом вгрызаясь в уже успевший затвердеть бекон, словно настоящий бельчонок. Занятая этим потешным процессом, она уже успела поравняться с Огром и теперь, как и он сам, внимательно следила за спящим человеком, не отрываясь от еды.
- Фы ефо фнаефь? - игнорируя битком набитый рот, промямлила Катенька, спеша побыстрее освободить ручки и покончить со своей трапезой.