Вышка была занята и внешний периметр вновь был под контролем старого-доброго "Утёса", обещая теплый привет любому смельчаку, что осмелится сунуться сюда.
Как показала практика, к станку стоило добавить поворотную турель, дабы враги, прибывшие изнутри, а не снаружи, также могли отведать свинца.
Но мечта была несбыточна, ведь первое правило фортификации гласит: захваченный оборонительный рубеж, должен быть уязвим для контратаки...
Пока Поляков, щурясь, всматривался в рубежи Родины, его сербский брат по оружию, с уханьем перетаскивая тела ушлых бойцов, жаждавших их крови несколько минут назад...Стрельба с соседнего участка доносилась с разной интенсивностью и сложно было сказать, что происходит на деле: война, диверсия, учения или огонь по своим. Стрелич грустно пнул, коченеющую ногу "майора" и с удивлением обнаружил пачку "парламента", покинувшую своего бывшего владельца, коему они, вообщем-то не нужны.
Трофей был присвоен, несмотря на запрет сержанта: хотя де-юре запрет не касался найденного, а не смародеренного, так что Михайло, не заморачивался - Парламент, всёж, не самокрутки с марихуаной - и в ЧИПке продаются...
Тем временем, предводитель маленького, но гордого отряда, в звании сержанта и с прозвищем Одноног, хитрыми манипуляциями освободил свою частоту от заморско-шпионского ига глушилки. Эфир тот час взорвался запросами и докладами: в основном звучал офицерский мат, грохотал бас майора Севера, жалобно стонали сержанты нарядов усилений с периметра, запрашивая подкрепления. Как только сообщения стали достигать адресатов, минут за пять, всё устаканилось: эфир был разделен быстро разделен на закрытые частоты, а те в свою очередь на каналы, забрав с собой, всю сумятицу происходящего и скрыв его на соседних радиочастотах, с разницей в пару цифр.