Сержант Юрий, приближающийся к баррикаде, остановился, прицелился и сделал одиночный выстрел в стоящего за баррикадой северинца. Хотя выстрел должен был быть точным, тот будто почуял что-то и успел пригнуться за баррикадой, после чего болт разорвался вдали.
Крысолов, припав на колено, тщательно прицелился в выглядящую хлипкой пласталевую панель, подпиравшую баррикаду снизу. После выстрела один из противников рухнул, как подрубленное дерево вниз. Судя по тому, что он даже не успел вскрикнуть, он мгновенно умер от боли. Должно быть, нога превратилась в уголек.
Хольт выстрелил в пытающего подняться с баррикады северинца, которого тяжело ранил Джейс. К неудаче для него, выстрел ушел в баррикаду и не смог нанести противнику какого-то серьезного урона.
Джейс подскочил к баррикаде и открыл огонь из дробовика в упор. Захария следовал за ним, стреляя от бедра из карабина.
Первым он выстрелил, перегнувшись через баррикаду, в ногу солдата, в которого раньше попал Хольт. С грохотом укороченного дробовика, коленный сустав превратился в кровавое месиво, и правая нога практически разломилась на две половины. Со звуком, напоминающим скулеж подыхающего бульцигнида, северинец упал рядом с другим своим мертвым товарищем, остатки ноги которого уже догорали. Следующим был раненый в голову стрелок из тяжелого стаббера. Заряд дроби пришел ему прямо в грудь, ломая ребра через флак-жилет. С шипением выпустив из легких воздух, боец, переживший два попадания в голову, склонился и умер, так и не выпустив рук со своего оружия. Третий противник запаниковал и попытался отступить, но еще один залп оторвал ему левую руку. С удивлением взглянув на уничтоженную конечность, он оступился и свалился на пол, заливая все потоками своей крови.
Последний оставшийся в живых истекающий кровью боец Домината, пока "Балкхед" был занят расправой над остальными, вытащил осколочную гранату
- Катитесь вы все к фраку - пробормотал он, выпустив её из руки. К счастью, отточенные рефлексы не подвели Джейса, и он немедленно отскочил от баррикады на достаточное расстояние. Со взрывом, последний оставшийся противник на этом фланге отправился в небытие.
После взрыва Джейс услышал чей-то вскрик справа. Обернувшись, он заметил, что из кабины "Часового", лежащего на боку, пытается выкарабкаться запутавшийся в ремнях оператор. Он носил облегченный красный флак-жилет поверх белой формы, шлем и бессмысленные в данных условиях, но иногда выдававшиеся пилотам разведывательных машин солнцезащитные очки. Увидев, что его заметили, он высунул руки из кабины вверх.
- Пожалуйста, не стреляйте! Я не настоящий солдат, я был просто оператором погрузчика на Оме! Легат Герцога сказал, что мы все должны пойти на фронт, но меня даже толком не учили стрелять из этого лазера! Это безумие, я верю в Императора, я обычный гражданин! Не стреляйте, я расскажу вам все что знаю! Просто...вытащите меня отсюда! Он с ненавистью подергал ремень.
На другом направлении ход боя также резко переменился. Раненый и разъяренный Джерико совершил взмах, после которого трое противников рухнули на землю. Один лишился руки, другой был обезглавлен, грудная клетка третьего оказалась разрублена на две части. Габозко и еще один солдат тоже были задеты мечом, но остались живы. Сержант северинцев в ярости ударил цепномечом, но Джерико оказался способен отбить его атаку и даже нанести удар щитом, заставив того поморщится от боли в ране. Другой выживший с ужасом уставился капающую ему на грудь кровь из резаной раны на лбу и начал пятиться, после чего повернулся и побежал. Однако далеко ему уйти не удалось. Меткий выстрел капитана Агеллака, который переместился в сторону Джерико и открыл огонь, догнал его. Плазменный импульс пробил ему грудную клетку, после чего его тело охватил огонь.
Офицеру и другому раненому солдату повезло больше. Они сумели добраться до тоннеля, и поддерживая друг друга, забежать внутрь.
Теодор, наконец, смог выбраться из дыма. Перед ним раскрывалось эпическое поле битвы, баррикада, выстрелы, крики. Судя по всему, рота уже почти закончила штурм, на левом фланге остальные отделения добивали последних своих противников. Справа криговцы уже закончили свой бой, хотя взятая ими баррикада еще в некоторых местах горела от обильно разлитого прометия.
Габозко перевел взгляд по сторонам, и в его глазах прочиталось отчаяние от осознания того, что битва проиграна, он - последний, кто продолжает сражаться. Но в то же время в них светилась и решимость стоять до последнего.
- Давай, попробуй взять меня, имперский пёс - прошипел он.