Принимая бумагу от последнего подписанта, Сориа тяжело выдохнул - словно пловец перед погружением. Сейчас все окончательно решится. Девять человек, не исключая его самого сейчас поставят точку в затянувшемся безвластии. Хорош будет их выбор или нет - покажет время, но любой кандидат в разы лучше той анархии, что захлестнула Пьяченцу: еще недели такого безумия город не протянет.
Пускай грядут перемены, пускай даже сам Сориа лишится своего места - все это меркнет перед тем, что может ожидать тихую Пьяченцу без твердой руки. В конце-концов, правители и их подданые приходят и уходят, а Город остается. Луиджи Сориа был патриотом своей родины, и был готов положить голову на плаху во имя ее блага - поэтому он и выбрал того, кто, по его мнению, сможет обеспечить стабильность и процветание.
Все замерли в ожидании, и было слышно только, как бьется о стекло муха, да как гудит за стенами толпа. Впрочем, этот мерный и спокойный рокот не был предвестником грядущих трудностей: так шумят о скалистые берега волны Адриатики, когда теплый ветер с юга подымает пенные буруны, бросая их о камни в неизбывной борьбе земли и тверди. Избирающие и избираемые, застыв, ждали решения, а люди за стенами дома совета жили своей жизнью. Многие ждали вестей вместе с ними, но большинству было наплевать: толкали свои повозки зеленщики, укладывали стропила нового дома поденщики, плавили железо кузнецы, торговцы в лавках наперебой расхваливали свои товары, а крестьяне, живущие за воротами Пьяченцы, начинали свой ежедневный труд.
Могут ли немногие решать судьбы прочих? Кто дал им такое право? Как случайные, в общем-то, люди смеют взваливать на себя такой груз ответственности: ведь их ошибка будет так дорого стоить, и пострадают не только они, но и те, за кого они высказались. А ведь стоит глянуть вокруг незашоренным взором, и можно понять, что эти, волею судьбы, избранники решают куда больше, чем могут себе представить.
Пьяченца - лишь одна из жемчужин во владениях величественного герцога Миланского, но решения его в чем-то будут продиктованы и происходящим в этом тихом провинциальном городке - одно вчерашнее выступление кондотьеров чего стоит. А действия герцога Сфорца, в свою очередь, оказывают влияние на политику французского короля и Его Святейшества Наместинка апостола Петра. А уж решения этих власть имущих влияют на весь мир. Вот так члены Совета Пьяченцы, мало еому известные за родными стенами, пусть и немного, но влияют на весь мир.
Увы, но мало кто из них думал об этом. Кто искал сиюминутной выгоды, кто-то решал, исходя из личных симпатий и антипатий, кто-то просто был свято уверен в правильности своего решения. Глобальные проблемы их не занимали, но их нельзя винить за это. Мало кто мог охватить разумом что-то за предалами города или, как край, всей раздробленной Италии. Выборщики, в большинстве своем - не могли. А вот те двое, одному из которых суждено было сейчас надеть графскую цепь, змеей свернувшуюся на постаменте возле Сориа, были способны на это. Их талантов вполне хватало на то, чтобы видеть на несколько шагов впереди. Но победил только один.
Луидж Сориа поднял глаза и отчеканил, глядя прямо перед собой:
- Достойные члены Совета Пьяченцы, чьи права на этот выбор дарованы Герцогом Миланским, пришли ко мнению, что правом стать графом Пьченцы наделяется благородный Стефан Сальваторе, глава городского магистрата. Подойдите, синьор Сальваторе, и позвольте возложить на вас сию золотую цепь с гербом нашего славного города - как знак вашего нового титула. Будьте достойны Пьяченцы, и да будет Пьяченца достойна Вас. А те, кто сегодня назвал Ваше имя, готовы словом и делом помогать графу в управлении городом. Слава графу Сальваторе!