Бравый капитан, оказавшись дома, первым делом обнял сестру и брата. Здесь, за стенами фамильного гнезда, он мог позволить себе быть человеком и демонстрировать беспокойство. Рядом с родными людьми не было нужды притворяться; Данте был искренне рад, что Челесте и Орфео не пострадали. Эстакадо поцеловал в лоб сестру, потрепал по волосам брата и ощутил себя самым счастливым человеком в городе. Да, противостояние между претендентами на графскую цепь всё ещё продолжается, но на его фоне всё остальное вовсе не потеряло своей ценности. У главы дома Эстакадо не было ничего дороже, чем его маленькая семья.
Проинструктировав и услав Орфео присмотреть за приготовлениями стражников и солдат дома (юноша при этом сиял, точно начищенный до блеска медный таз), Данте взял под руку Челесте и увёл её в обеденную залу.Там он устало опустился на низкий стул; бок снова напомнил о себе болью, и мужчина, опустив взгляд, заметил небольшое кровавое пятно на своей одежде.
- Ты права, дорогая сестра, - Эстакадо прикрыл на миг глаза, а потом вновь взглянул на девушку, - а потому я послушаю твоего совета и вверю себя заботам врача. Я вряд ли изменю ситуацию, если буду бродить по Пьяченце, изображая из себя истекающего кровью мученика. Расскажи мне лучше, успела ли ты выполнить моё поручение до того, как улицы заполонили кондотьеры? И, раз уж ты заговорила о замужестве, как о крайней мере, изволь пояснить, о каком союзе измышляешь. Я говорил тебе, что ты вольна выбрать супруга согласно велению сердца; твоё счастье - это последнее, что я принесу в жертву ради своих амбиций. Ты заслуживаешь супруга, который будет лелеять тебя. Ты - чудесный светлый ангел, и тебя не должны касаться лишения и горе.