Просмотр сообщения в игре «Беспорядки в Пьяченце (1497 г.)»

Что-то внутри словно оборвалось. В тот момент, когда всё её существо рвануло навстречу ускользающему счастью, всё материнское сосредоточилось лишь на одном действии – спасении собственного малыша, – она ощутила пронзительную и ноющую пустоту. Наблюдая за попыткой Рико вырваться, за тем, как окрашивается его одёжка кровью с руки Джулио… И это алое, растекающееся по дорогой ткани пятно – словно распускающийся бутон розы – ужасало и напоминало о смерти. О хрупкости жизни. О том, что она могла потерять всё. Если бы с Рико что-то случилось…
Она помнила. Как, не жалея юбки, подползла к барахтающемуся ребёнку, забрала его у стражника и крепко обняла, прижимая к груди, целуя в макушку и тихо шепча его имя. Хныкающий мальчик начал затихать, ощущая тепло материнских объятий.

Этот момент жил в её памяти ещё долгое время. После него она просто существовала и текла по течению жизни. Смутно помнила, как попала в дом, неся сына на руках. Как кто-то из слуг доложил, что на крыльце стоят пострадавшие и просят убежища. Как отдавала приказ впустить их и вышла принимать нежданных визитёров. Как ожил дом, засеменили слуги, выполняя различные её распоряжения – подогреть воду, смочить полотенца, готовить бинты. И как сама, беря в руки очередную тряпицу, протирала заботливо чьё-то лицо, наблюдая, как полотенце постепенно окрашивается в красный. Кровь, которую уже не отмыть… Отвечала на чью-то благодарную улыбку, но мысленно была совершенно не здесь. Её тело действовало и двигалось, а перед глазами мелькала всё та же картина – убегающий из дома мальчик.

Но, несмотря на то, что внутри дома всё бурлило от суматохи, один единственный, никем не высказанный вопрос повис в воздухе и угнетал его жителей. Вернётся ли?.. Тот, кому особняк принадлежал. Тот, кто ушёл, оставив семью в окружении стражи. Тот, кто бросился в бой с жаждой его выиграть. Поступил так, как обычно поступали мужчины. Все понимали и принимали его решение, как само собой разумеющееся. Лишь старая нянечка причитала, что из-за таких походов страдают дети, убегая из дому… Но никто её, конечно, не слушал.
Сам Рико заметно осунулся и притих. Теперь, когда за ним неустанно следили, у него не было никакой возможности сбежать. Всё внутри кипело от желания вырваться и бежать как можно дальше, но внешне он был полностью подавлен и послушен. Он лучше других понимал, насколько это важно для мужчины – побеждать. Но с течением времени энтузиазм начал утихать, и иные мысли посетили голову ребёнка. Тот же немой вопрос. Вернётся ли?..

…Прошёл не один час. В доме стало гораздо тише. Беженцы больше не прибывали, а большинство прибывших уже получили посильную помощь и были заботливо накормлены гостеприимной хозяйкой. Сама же хозяйка едва находила себе занятие – слуги расправлялись со всем самостоятельно, для Беатрис не было работы. Но сидеть на месте ей тоже было в тягость. Чувствовала, что ей просто необходимо чем-то себя занять. И потому девушка суетливо бродила сквозь ряды горожан и слуг, постоянно спрашивая, всё ли в порядке. Ломала от нервов руки. Думала о сыне и о том, что едва не произошло. И волновалась о муже, что не возвращался…
Беатрис была умной женщиной. Она прекрасно понимала, что Матиас далеко не единственный, кто захотел урвать себе выгоду из сложившихся обстоятельств. Это был не бой, не война, на которую уходят мужья, а нечто похуже – охота. В которой Матиас выступал как в роли охотника, так и в роли жертвы. И чем окончится сегодняшний инцидент предвидеть было невозможно…

Переживания укреплялись с каждой минутой. Синьора Джованни была на взводе, когда со стороны улицы послышались шаги. Беатрис, выронив бинт из рук, застыла на месте, и всё внутри неё словно сжалось в один комок. Воображение нарисовало ей толпу вооружённых солдат, впереди которых – тот самый человек, что неприятно улыбался ей на вечере. Но теперь улыбка носила иной характер. Это была улыбка триумфа.
Она напряглась, словно натянутая струна, ожидая, когда просвистит в воздухе первый арбалетный залп, пускаемый стражниками с крыши дома. Но ничего не происходило. Шаги приближались. Всё ближе. И ближе…

…Входная дверь распахнулась. Дюжина солдат действительно стояли на крыльце, вооружённые до зубов. Их доспехи были заляпаны кровью, а лица – безжалостно-суровы. На фоне их померкла слегка фигура, но, различив её в толпе, Беатрис ощутила, как внутри неё будто раскололась глыба льда и полыхнул пожар. Жизнь втекала в её тело вместе с участившимся сердцебиением, на бледном лице проявился румянец. Она улыбнулась и медленно двинулась в сторону прибывших солдат. И подойдя к человеку, что вышел вперёд, молча прильнула к нему и обняла за шею. И человек этот разительно отличался от того, что в её воображении пришёл разрушать её мир.

***

Рико с трудом отпустил от себя отца, выспрашивая его буквально обо всём. Нянечка, понимая, что хозяин утомился, пыталась утихомирить ребёнка, но выходило у неё плохо. Сам же Джованни, подавив в себе отчего-то возникшее раздражение, постарался описать произошедшее в красках. Но маленького Рико никакими красочными подробностями невозможно было удовлетворить. Он продолжал осыпать отца вопросами, и тогда вмешалась Беатрис. Пришлось прикрикнуть на сына, что, дескать, папа очень устал, а тебе пора спать. Фредерико пришлось подчиниться.
Оставшись наедине с женой, Матиас пересказал всё и ей, в этот раз делясь собственными соображениями.
- Скверно, - произнесла девушка со вздохом. – Теперь всё слишком непредсказуемо! На Альберти можно было повлиять, но кто встанет во главе совета теперь?.. Что будет с нами, если это окажется человек Эстакадо? Или Сальваторе? Или кто-то из них?..
- Не окажется, - коротко ответил Джованни, шумно втянув носом воздух над волосами жены. Внезапно понял, насколько ему нравится их запах. – Потом, Би. Я расскажу тебе всё после встречи.
- Какой ещё встречи?
- Узнаешь.
Кальдерони уже на его стороне. Пикколомини умерла. Колонна сбежал. Весомой фигурой оставался отец Феликс - но Джованни был далеко не из тех, кто целует подолы священникам. Ещё до того, как Рико увидел отца, Матиас, не теряя времени, послал гонцов с просьбой о встрече. Ещё два человека имели влияние в совете, и Матиас не собирался пренебрегать их фигурами на доске разворачивающейся игры.


Получатели: Матиас Джованни.