…Окровавленное лезвие прочертило в воздухе серебристо-алую дугу, брызнула кровь из рассечённой плоти. Всего одно решающее мгновение, краткая секунда осознания, блеснувшая в глазах всех присутствующих. Обречённость, отражённая во взгляде Одноглазого в тот момент, когда арбалетный болт вспорол его спину…
Матиас застыл с опущенным клинком в руке, не меняя позиции. Наблюдал, как покатилась по дорогому ковру голова наёмника, оставляя за собой кровавую дорожку. Какая-то доля секунды – и обезглавленное тело падает с грохотом на пол, практически у его ног. Бездыханное и бездушное. Джованни делает шаг назад – не хочет испачкать носки сапогов в растекающейся луже крови.
Некоторое время мужчина смотрит вниз, на предводителя кондотьеров, и во взгляде его – полное равнодушие. По крайней мере, к объекту своего наблюдения. В этот момент его занимают иные мысли, и в воцарившейся тишине сконцентрировалось испытываемое всеми замешательство.
Наконец, Матиас отрывает взгляд от мёртвого тела, оглядывая присутствующих. Горстка наёмников забилась к дальней стене, ожидая своей неминуемой участи. Кто-то из них ещё храбрился, поднимая меч в ожидании атаки, но всем и так было ясно: их ждёт судьба своего главаря.
Всего один жест, одно слово – и люди Джованни бросились вперёд, ленно и без сложностей добивая остатки былой мощи, внушавшей жителям Пьяченцы ужас. Тела убитых падали один за другим, число кондотьеров стремительно сокращалось. Крови становилось всё больше… Матиас поймал себя на мысли – горожанам придётся потрудиться, чтобы всё это отмыть и привести в порядок. Кто знает, под чьим руководством им придётся это делать?.. Глава совета мёртв.
…Довольно скоро покончив с наёмниками, солдаты вернулись к Джованни, и часть, некогда служившая Альберти и потерявшая теперь капитана, ожидаемо присягнула Матиасу на верность. Если бы Джованни не думал сейчас ни о чём, кроме битвы, возможно, выразил искреннюю радость. Но мысли его витали где-то далеко, а потому он просто кивнул, проговорил что-то в ответ – и направился прочь из кабинета.
Лестница, холл. Главный выход. Бредущих людей преследовала всё та же мёртвая тишина…
Солнце на миг ослепило Джованни. Он остановился на крыльце, лишь ради того, чтобы взглянуть отсюда на усеянную трупами площадь; чёрные вороны кружили над телами невинно убитых. И слетели с насиженных мест, стоило только появиться толпе вооружённых людей. Лязг стали оглушительным звоном растёкся в пустом пространстве.
Сначала прибыл Сальваторе, стоя чуть позади де Боно, словно отдавая главенство ему. Явилась потрёпанная стража с Эстакадо в первых рядах. Было заметно, что и им пришлось столкнуться с кондотьерами, но к главному зрелищу они опоздали.
Они все опоздали. Альберти мёртв. Множество жителей, прибывших на театральное представление, - тоже. Столь сладкую победу омрачали мысли о смерти. И только сейчас Джованни вспомнил, что не имеет понятия, выбралась ли Беатрис из той бойни, что тут произошла.
Казалось, атмосфера накалилась до предела. Гробовое молчание прерывалось лишь звоном доспехов от нервных движений солдат до тех пор, пока кто-то из его людей не выкрикнул некую браваду. Не выдержал де Боно, поддержав стремление вступить в бессмысленную драку. Внутри Матиаса клокотало раздражение, и с удивлением он обнаружил, что сейчас ненавидит этого старика больше, чем притаившегося за его спиной Стефана. Высказался кто-то из стражников, и, пожалуй, впервые Джованни был полностью согласен с «законом».
Солдаты нервничали. Готовились к рывку – чтобы в один миг волной, колючей от десятков клинков, смести стену противника… Казалось, подобный исход просто неминуем, но Матиас до последнего медлил с приказом. Зная, что если произойдёт очередная драка, Пьяченца утонет в крови. В конце концов, не в его стиле было переть на пролом подобно Эмилио…
- Всё кончено. Не пора ли разойтись по домам, господа? – произнёс Матиас с усмешкой.
Сориа подоспел как раз вовремя, вклинившись между тремя противоборствующими силами.
- Альберти мёртв, - резче, чем ему хотелось, ответил Матиас.
Последовал ультиматум, и Луиджи самолично взвалил на себя обязанности Джироламо. Лучше так, чем бестолковое кровопролитие – говорил ему разум. В то время, как победный ажиотаж и бурлящий в крови гнев толкали на очередные подвиги.
Пиколоминни мертва. Колонна сбежал. Его догадки были верны, всем становилось очевидно, кто именно был нанимателем головорезов. Что ж, ещё одной влиятельной силой меньше.
Сориа дал команду расходиться. Не верилось, что эта короткая стычка действительно закончится мирно, и ни один человек из свиты Джованни не умрёт сегодня от клинка какого-нибудь Сальваторе или Эстакадо... Не верилось, что можно просто уйти. Но армия самого Луиджи внушала уверенность, что любые попытки к сопротивлению будут безжалостно подавлены.
- Отличная идея, Луиджи, - с улыбкой произнёс Матиас, спускаясь с лестницы. Ещё минуту назад на крыльце стоял убийца, но на мостовую уже ступил глава тратторий. Всё тот же дружелюбно-приветливый Джованни, радушный хозяин и делец. – Жаль, что так произошло. Я не успел. К тому моменту, как я прибыл, Джироламо и Фаррадечи были уже мертвы.
Если бы не искренность в голосе, фраза могла бы навеять сомнения. Но Матиас мастерски умел играть интонациями голоса и эмоциями на лице.
- Увидимся на собрании, - бросил напоследок тем, кто считался его врагами. С той же лёгкостью, с которой разговаривал в самой обычной, тривиальной ситуации.