Тишина. Мёртвая тишина. Казалось, она преследовала его с того момента, когда он ступил на усеянную трупами площадь. Кровавый след кондотьеров вёл его вперёд, к ратуше, а тишина преследовала, окружала и угнетала. И шаги десятков сапог эхом раздавались внутри черепной коробки, спутываясь с собственными невесёлыми мыслями.
Он чувствовал волнение своих солдат. Почти слышал учащённое биение их сердец, тяжёлое дыхание. Переживали ли они за свои жизни? Определённо. Но на лицах их – упрямая сосредоточенность. Руки сжимают мечи без предательской дрожи. А Матиас… подавал пример абсолютного хладнокровия.
Ни одной эмоции не отразилось на его лице, когда он, в сопровождении своей свиты, поднялся по ступеням и вошёл в пустующий холл. Когда раздавал приказы, разделяя людей на несколько групп. Когда двинулся вглубь здания, находя всё новые и новые доказательства пребывания кондотьеров… Поживились ребята на славу.
В какой-то момент Джованни решил, что ему уже не посчастливится встретить здесь долгожданного противника. В доме было подозрительно тихо, на пути не встретилось ни одной живой души. Очевидно, Матиас со своим актом помощи немного опоздал. Это огорчало. Но мужчина по-прежнему продолжал искать.
В одной из комнат он и его группа натолкнулись на кондотьеров, видимо, решивших пограбить убитых. Слишком увлечённые процессом, бандиты не сразу заметили вошедших. И поплатились за этой жизнью. Кровь первых убийц растекалась по полу, и жажда возмездия кипела внутри и бухала в висках вместе с собственным сердцебиением.
К несчастью, один из кондотьеров успел выкрикнуть предупреждение. Матиас насторожился. Плохо дело.
Но осторожничать уже не хотелось.
Несмотря на полное отсутствие эмоций на лице, Джованни нервно сжимал рукоять меча. Но не страх служил тому причиной. Жажда убийства, жажда расправы. Ему хотелось подняться на второй этаж, найти Альберти и главаря кондотьеров как можно скорее. Воображение несло его вверх по лестнице, а верный клинок уже распарывал живот противника, выпуская его содержимое наружу.
Впрочем, Джованни не терял бдительности.
Минутой спустя Матиас мысленно хвалил себя за правильную расстановку сил своего маленького войска. Новенькие щиты впередистоящих солдат приняли на себя залп болтов, практически в упор в сравнительно небольшом пространстве. Среди шума поднявшейся суматохи раздался его громкий клич, призывающий отделённые им группы. Послышался издалека топот, и вскоре основную атакующую группу пополнили ряды защитников и арбалетчиков.
Джованни не дал врагу опомниться. Он знал, что перезарядка болта в среднем занимает несколько секунд, и эти драгоценные секунды могли стать фатальными для стрелков. Так и вышло.
В одну секунду рванули с места мечники, взлетая по лестнице в мнимое укрытие стрелков. И тут же послышался ответный залп за его спиной, просвистели заряды, скашивая первые ряды кондотьеров. И он сам, чувствуя необыкновенный прилив сил и ярости, побежал вперёд, навстречу опасности, навстречу кровопролития, которого он так жаждал…
И вот – первая пролитая им кровь. Яркая клякса на дорогом ковре. Неоднократно ступал по нему сам Джованни, приходя на собрание совета. Он помнил царившую здесь атмосферу. Напряжённого недоверия между членами совета, излишнего официоза… Казалось, он в совершенно иной реальности. В другом здании, с другой обстановкой. Там, в прошлом, не кричали, умирая, люди. Не валялись бездыханно на том самом ковре, впитывающем теперь алые краски…
Кровь фонтанировала. Клинок пел в его руке, вибрировал слегка, встречаясь со сталью. Танцевал смертельный танец, прорубая путь своему владельцу. Хладнокровия на лице – как не бывало. Яркие искры горят в глазах, застыла полуулыбка. Пятна крови на щеке дополняли его образ убийцы.
И он вспомнил. Как это приятно. Убивать.
…Кондотьеры отступали. Как понимал Матиас, отступали не с целью загнать в ловушку, но от отчаяния, прибиваясь к оставшимся силам, теснясь к тому, кто мог повлиять на исход битвы. Который, по сути, был уже предрешён.
Кабинет Альберти. Знакомый интерьер. Когда-то здесь было уютно. Во многом – благодаря его хозяину. Который теперь мёртвой тушей лежал возле стола…
Чёрт побери.
Обжигающая злость. Отразилась на лице, уродливо скошенной гримасе ненависти и отчаяния. Он поднял взгляд, увидел его. Причину и следствие. Одноглазый ещё подавал признаки былой смелости, приказав расчистить середину кабинета.
Матиас слегка повернул голову, бросив взгляд на своих людей и растерянных солдат Альберти. Махнул рукой, приказывая отступить. Сделал шаг вперёд, принимая вызов.
Главарь кондотьеров оказался весьма искусным противником. Ловко уворачивался, проводил быстрые контратаки, отражать которые оказалось сложнее, чем Матиас предполагал. Но и Джованни был не лыком шит, сдаваться не собирался. Почти сразу выбрал тактику пассивного ожидания, позволяя противнику делать красивые пируэты и нападать, в то время как сам – защищался. Ослабить бдительность одноглазого, вымотать его было целью Матиаса.
Они кружили в центре зала, и в гробовой практически тишине слышался звон стали, когда Джованни заметил арбалет в руках одного из своих людей, направленный в спину головореза…
Весьма удачный момент. Так пленительно отказаться от принципов чести, приказать всадить в спину болт, и на том битва была бы окончена. Легко, быстро, без малейших для себя осложнений.
И в то же время – красивый финал честного поединка был не менее желаем. Только было несколько факторов, значительно влияющих на уже принятое решение Джованни… Риск. И, самое главное, отсутствие зрителей в лице горожан.
Мужчина сделал едва заметный кивок. Выждал, когда просветит в воздухе арбалетный выстрел. И бросился вперёд, дабы завершить бой действительно эффектно. Отрубив одноглазому голову.
------------------------------------
И вновь скрытое действие.
Забираем отрубленную голову кондотьера в мешок, какой-нибудь перстень Альберти - для доказательства. Выходим из ратуши, двигаемся к тихому ремесленному кварталу, посещаем Марио и Нинни (предварительно, хорошо бы собраться вместе в чьём-то доме). Представляем доказательства смертей главы совета и главаря кондотьеров. Намекаем, что эти доказательства можно представить горожанам, сманиваем республиканцев на свою сторону.
Всё это при условии, если Матиас ни с кем из соперников не встретится. Впрочем, если стычка окажется бескровной, вполне можно оставить действие на "после".
Мальчишка предупреждает о движении соперников. Как итог: приказ расставить людей в засады для обстрела, в случае контрнаступления на главу гильдии (соответственно, приказ стрелять будет осуществлён самим Матиасом сигнальным жестом). А то что-то их всех много...
После посещения Марио и Нинни, скорее всего, действительно двигаемся к дому. В случае, если троица не решила собраться у Джованни.
В планах (и под вопросом пока): когда жители города повылазят из домов, уличная шпана может разнести слушок, что именно Матиас убил главаря. Свидетелей нет, но все про это знают, как-то так.