Не столь часто приходилось Матиасу участвовать в подобных вылазках – благо, их городок не мог похвастаться подобными инцидентами в прошлом (впрочем, если они имели место быть, Джованни точно не интересовали) – и потому первые минуты он ощущал вполне закономерное волнение и прилив адреналина. Очень быстро неподобающие мысли выветрились из головы, и мужчиной вновь владело привычное хладнокровие. Выражение лица, взгляд, отточенные и обманчиво-медлительные движения – он явно подавал пример своим людям, которые, возможно, переживали за успех вылазки и собственную жизнь. Лидер не имеет право совершить ошибку. Даже если всё пойдёт из рук вон плохо…
Матиас так же прекрасно понимал, что численность его людей слишком мала для действенной кампании прорыва, чистки города от разбросанных по её улицам кондотьеров. Долго размышлять над ситуацией он не стал, собрав максимально возможное количество солдат: столько, сколько считал нужным, без риска оставить дом пустым. Не стал терять времени на поиски подмоги, сразу выбрав для себя самый, вероятно, простой и быстрый путь. Поставив перед собой конкретную цель. Зная, что по столь небольшому городу наёмники будут передвигаться достаточно быстро, не оставляя времени на манёвр.
Но Матиас рискнул.
Ремесленный квартал находился неподалёку. Здесь было даже слишком тихо, слишком спокойно. Слушая, как звонко отдаётся эхом бодрый шаг солдат в тишине, Матиас воскресил в памяти обычный для этого квартала шум, лёгкое жужжание прохожих, словно стайка пчёл, заполнивших улей. Ничего подобного сейчас не происходило. Матиас ощущал атмосферу настороженности и страха, разливающуюся в пустом пространстве, чувствовал на себе взгляды горожан, напряжённо наблюдающих за группой солдат из-за плотных штор. Казалось, весть распространилась молниеносно. Не успели кондотьеры добраться до ремесленного квартала, а его жители уже прекрасно знали о ситуации в городе. Впрочем, не мудрено.
Оружейник, как ни странно, двери открыл. Вручил всё, что требуется, и даже сверх того. В этот раз Джованни вовсе не старался быть дружественно-очаровательным, и не сомневался, что «подарок» был скорее подачкой. Он не причём, этот простой оружейник, и всё, что происходит в городе, его не касается. Зато свой вклад он определённо сделал. В отличии от большинства его товарищей по ремеслу.
Матиас усмехнулся, посмотрел на новообретённую вещь с презрением. Отвратительное лицемерие. В данный момент ему было не до того, чтобы обвинять какого-то торгаша в его трусости, а потому он столь же лицемерно ему улыбнулся и поблагодарил. И с некоторым подтекстом произнёс: «Надеюсь, этот щит сохранит жизнь кому-то из моих людей. Пока он сохраняет вашу».
Личную стражу Альберти Матиас встретил некоторое время спустя. Группа из пятнадцати человек осторожно двигалась по улице, обнажив клинки. Судя по трусоватой медлительности, вёл их какой-то остолоп, без опыта командования и харизмы. Если они будут семенить таким темпом и дальше, их господина, очевидно, убьют гораздо раньше, чем они соизволят появиться в городском совете.
При виде людей Джованни стража остановилась, угрожающе выставив перед собой мечи. Ничего, кроме лёгкого раздражения, Матиас в этот момент не ощутил. Прекрасно осознавая, что солдаты на взводе. Да и сам хозяин тратторий выглядел сейчас скорее как разбойник, в тёмном коричнево-зелёном облачении и характерным колечком в ухе. Пожалуй, его собственная стража выглядела гораздо представительнее, чем он сам без каких-либо ярких оттенков кроваво-алого, пурпура, лазури – и прочих цветов, отличающих аристократию от менее зажиточных горожан. Матиас не любил выделяться.
- Господа, мы как раз вас и ищем, - многозначительно улыбнулся Джованни, крутанув в руке рапиру и прекрасно понимая, что сейчас играет на нервах напуганных солдат. Боже, кого Альберти в стражу набрал?.. Кем ему придётся временно командовать?.. Впрочем, всё это решалось парой-тройкой вдохновляющих фраз. – Что стоим? Альберти сам себя не спасёт, пока вы тут ползёте словно безногие инвалиды. Вы как малые дети. Маленькие сопливые трусы, что готовы побежать к мамочке и спрятаться за её юбку. Маменькины сынки могут разворачиваться и убираться восвояси, остальные – за мной!
***
Вокруг развернулось настоящее представление. Страшное. Кровавое. Судьба играла жизнями людей мастерски, кого-то убирая со сцены быстро и эффектно, кому-то позволяя жить ещё какое-то время.
Массовое бегство превратилось в побоище. Невыносимую давку. Беатрис чувствовала в этот момент, насколько тяжело ей было дышать. Она судорожно хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, не ощущая при этом в лёгких спасительного глотка свежести. Духота и невыносимый запах крови смежались, перечным налётом оседая внутри. Девушка приложила ко рту руку, ощущая приступ дурноты. Она старалась не смотреть себе под ноги после того, как взгляд случайно зацепился за тело ребёнка на мостовой. Какая-то навязчивая мысль ударила в голову и билась в висках последующие минуты кошмара – это мог быть Фредерико… Настолько явственно она ощутила под каблуком мягкую плоть, настолько резко вонзилась ей странная мысль, что, казалось, она вот-вот лишится чувств от охватившего её ужаса.
Что-то внутри не позволяло ей сдаваться. Чувство, что вело всё это время вперёд. Вперёд, сквозь толпу обезумевших людей. Вперёд, по телам убитых, задавленных, невинных. Вперёд, по улице, минуя дома, в которых спрятались десятки испуганных жителей.
В какой-то момент они остались вдвоём. Стражник, имя которого она даже не знала, вёл её за руку, пробираясь через плотный ряд горожан, не осознающих, куда бежать и что делать. Вынул нож, яростно размахивая им направо и налево – кровь фонтанировала и раскрашивала окружающее пространство в багряно-алый. Беатрис, словно ошалев от буйства толпы, хватаясь мысленно исключительно за собственную цель, не обращала на это никакого внимания, пока одна из женщин с распоротой шеей едва не сбила её с ног, оседая на мостовую. Словно проснувшись, Беатрис вздрогнула и закричала: «Хватит! Прекрати!». Но её голос утонул во всеобщем крике.
Синьора Джованни не настаивала. Она хотела попасть домой как можно скорее.
***
Площадь опустела. Он не успел.
Матиас догадался обо всём ещё на подходе, вместо криков и лязга стали слыша пронзительную тишину. Дома расступились, и взору Джованни и его людей предстал центр города, заваленный трупами и остатками театрального реквизита. Лужи крови растекались по серому камню ровными круглыми озерцами, отражая солнечные лучи.
Мужчина ощутил внутри болезненный укол страха, но тут же подавил в себе родившуюся эмоцию. Даже если она там, среди них… Совсем не время для подобных сентиментальностей. Терять время на поиски он не хотел, равно, как и поддаться неуместным в данном случае чувствам. Совершенно спокойно, с лёгкой досадой, он подумал – до чего обидно было упустить возможность эффектно, перед толпой, покромсать парочку наёмников.
При приближении к ратуше Матиас различил звуки бойни, разворачивающейся внутри здания. Понял, что многие из кондотьеров, после мясорубки на спектакле, направились именно сюда. Для конкретной цели. Что ж, - холодно подумал Джованни, - если они двигаются вглубь, то тыл вряд ли защищают. Ударить быстро, лишить их ориентации в пространстве и загнать в угол… Таков был нехитрый план.
Открытые двери, пустой коридор впереди. Матиас не тратил время на приказы обхода и поиска иного пути, предполагая, что, опьяневшие от убийств кондотьеры врага не ожидают. Послал вперёд людей со щитами, что, в свою очередь прикрывали идущих позади арбалетчиков, получивших приказ расстреливать «кровожадных ублюдков», появляющихся в поле зрения. В процессе от основной отделялись две группы, включающих мечников и арбалетчиков, с целью зачистить первый этаж и затем подниматься на второй, прикрывая тыл основной части солдат. Матиас, во главе основной группы, двигался прямо к лестнице…
***
Наступившая в доме тишина угнетала. Рико не знал, чем себя занять. Не знал, как повлиять на взрослых, чтобы вернуть на их лица прежние улыбки, прежнее выражение снисходительной доброты по отношению к нему. Сейчас все они были слишком бледны, слишком сосредоточены и молчаливы.
В силу своего характера он не любил сидеть на месте. И сейчас придумал нечто грандиозное, самое лучшее из своих проделок. Он вознамерился сбежать от бдительного надзора Флавио и присоединиться к отцу. Он думал, что именно так сможет заслужить его внимание – помочь ему сражаться. Как и все дети, он мечтал вырасти быстрее. Как и все дети, он думал, что всего один поступок способен сделать его взрослым…
…Беатрис не помнила, как оказалась возле особняка. Перед глазами всё смешалось – пёстрая толпа, мелькающие разноцветные дома, скрывшиеся в буйной зелени. Казалось, её воображение всю дорогу воспроизводило единственный момент – тот самый, когда она наступила на тело умершего ребёнка…
Они замедлились. Стражник остановился, отдышался, с облегчением глядя на возвышающийся перед глазами особняк Джованни. С верхней террасы на него смотрело несколько пар глаз – пришлось прищуриться от яркого солнца, чтобы рассмотреть стражу с арбалетами наготове. В свободной руке он всё ещё держал окровавленный нож.
И тут синьора, которую всё это время он не отпускал от себя ни на шаг, пронзительно закричала и рванула вперёд. Джулио не сообразил сразу, но как только заметил, из-за чего всполошилась жена хозяина, - побежал следом… Обогнал, прыгнул. И, схватив ребёнка в крепкие тиски объятий, упал с ним на мостовую. Фредерико кричал, пытаясь вырваться. Деревянный меч выпал из его рук.
Подбежавшая Беатрис упала на колени. Не выдержала и заплакала навзрыд.
***
Немного ранее Матиас получил долгожданные новости. Неприметный мальчишка появился в проулке между домами. Джованни отстал, поручив вести людей командиру личной стражи Альберти.
Новости были самые что ни на есть интересные.
Эстакадо обратился к Сориа и получил весомую прибавку к численности солдат. В тот же момент Сальваторе нашёл помощь в лице уже знакомого де Боно.
Матиасу такой расклад, конечно же, не нравился. Посчитал людей под своим командованием и от досады сплюнул. Конкурировать с оппонентами в военной мощи он не мог.
Тем не менее, он надеялся, что его короткий удар окажется метким и верным. Ему казалось, он выбрал правильную цель уже потому, что угадал намерения кондотьеров. Угадал по крупицам информации, которую донесли его соглядатаи.
Не столько его волновало мнение жителей города, чтобы выбелять перед ними свою репутацию, сколько экономический вопрос. Матиас до мозга костей был дельцом. И в первую очередь нацелился на рынок. А Альберти в нём – весомая фигура.
Приказы, которые должен был передать мальчишка Зверю, были следующие.
Отступить и не мешать городской страже. Вести партизанские бои против целой армии было действенно, но глупо. Рано или поздно, разбойников вычислят. При такой численности кондотьеров быстро задавят и примутся за убийц, если они ненароком выдадут себя.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Беатрис дома.
Матиас вычищает городской совет, принимает бой с главарём, если он там есть. Спасает Альберти и всех, кто там находится (если кто-то важный, будет круто). Две группы по 7 человек зачищают 1 этаж, 14 людей и Матиас движутся на второй.
В планах - предложить Альберти объединить силы, сопроводить его домой. Толкнуть речь о дальнейшем сотрудничестве.
На сонную голову что-то ничего особо не придумывается для приказов своим людям.
П.С. Надеюсь, насчёт информации от мальчика-доносчика я не прогадала и так можно было) Если что, абзац удалю.