Беатрис словно перенеслась в другой мир.
Ещё мгновениями ранее, сойдя со ступенек кареты и оглядывая представший её взору лагерь, она находилась во власти собственных проблем, неумолимо давящих и не дающих расслабиться. Но стоило ей ступить на принадлежащую актёрской труппе территорию, как все невзгоды остались позади. Неприятные мысли выветрились из головы, и на лице молодой синьоры всё чаще появлялась очаровательная улыбка.
Она шла мимо шатров, мимо ярко разукрашенных людей, приветствующих её дружелюбно и открыто. Почти каждый был облачён в нарядный костюм, обличающий тот или иной образ, что некоторое время спустя актёры примут на сцене Пьяченцы. Беатрис действительно нравилось здесь. Она действительно любила театр и его творчество. Гораздо больше, чем тех же художников. Картины не дарили веселья. Не двигались, не пели, услаждая взор и слух. По её мнению, живопись должна служить исключительно для написания портретов. Скучных, висящих над камином и подчёркивающих знатность изображённых на них людей.
Красавец-Эней подвёл её к одному из шатров, предупредив при этом, что девушке не стоит удивляться. Однако Беатрис стоило усилий, чтобы сохранить на лице безмятежное выражение, потому что при виде облачённого в женский наряд Амадэо ей захотелось смеяться. Право, вовсе не насмешливым, глумливым смехом. Просто причуды эпатажного мужчины были ей забавны.
Амадэо, следуя привычке, горячо и с комплиментами её приветствовал, по обычаю расцеловав румяные щёчки девушки. Беатрис кокетливо улыбнулась, наигранно засмущалась. Подумала о том, какие же красивые фразочки придумывает он для девицы Эстакадо?..
Беатрис присела на одно из кресел, обводя взглядом внутреннее убранство. Столько косметики и аксессуаров она, наверное, не увидит больше нигде. Поправила роскошную кремовую юбку, окантованную кружевами кофейного цвета. Раскрыла веер.
- Рада видеть тебя, Амадэо. Прекрасно выглядишь, а наряд просто чудесен. Не сомневаюсь, что ты приложил свою изящную ручку и мудрые советы к созданию костюмов – они прелестны. Твои артисты словно сошли со страниц произведений. – Серия комплиментов была непреложным правилом светского общения. Правда, в этот раз её восторги были вполне искренни. Ей нравилось оживление, царящее в лагере, и то, как проходила подготовка к спонсированному ею спектаклю.
Но комплименты – сказаны, пора переходить к делу.
- Признаюсь, я очень рада нашему сотрудничеству, и до сего момента я пользовалась им бескорыстно. Как ты понимаешь, я пришла не только затем, дабы насладиться твоим очарованием и красотой артистов… Я очень обеспокоена тем, что творится сейчас в городе. Везде какие-то шпионы,слежка... Я далека от этих дел, но очень переживаю за своего мужа.
Тёмные, почти чёрные глаза Беатрис действительно выражали печаль. Девушка доверительно пожала руку Амадэо.
- Милый, милый друг, я искренне надеюсь, что вы сможете мне помочь. Ничего сверхординарного, ничего сложного я от вас требовать не хочу и не буду. Всего лишь небольшую услугу. Ответьте мне… в вашей труппе есть мужчина, похожий на моего мужа, знающий основы верховой езды? Я могла бы… заплатить за этот небольшой, невинный спектакль. От артиста потребуется только побыть синьором Джованни, время от времени. Соответственно, - кокетливо улыбнулась синьора, - только в дневное время суток.
***
Матиас наблюдал за своими подчинёнными, всё так же перебирая пальцами монетку. Падающие лучи отражались от золотой поверхности, бросая на лица присутствующих яркие блики.
Заканчивая свою речь, он думал… стоит ли этим людям доверять? Он знал каждого из них достаточно хорошо. Многие поддержали его ещё до того, как Гаспаро был свергнут со своего воображаемого «трона». Джованни усмехнулся – какая ирония. Его отец всегда стремился к власти. Черпал её отовсюду, жаждал владеть всем и сразу. Какая ирония, если графская цепь достанется именно его сыну. Всадившему нож в его спину.
Люди, сидящие здесь, слушали его внимательно, пристально. Все без исключений – сосредоточены. Пожалуй, они действительно верили в своего главаря.
Один из его людей, Марко Фальконе, Зверь, в равной степени обладающий умом и силой, поднялся с места, донеся до Матиаса последнюю новость. Монетка застыла в его руке.
- Скоро в городе прольётся кровь, - задумчиво проговорил глава гильдии, скорее себе, чем своим людям. После произнёс уже громче: - Свяжитесь с Кольвицци. Я слышал, этот подонок за деньги и родную мать продаст. Мне нужно знать только одно: сколько? Только не попадитесь на глаза людям Корноухого и ни в коем случае не раскрывайте, кто заинтересовался его "интересной" персоной.