Данте по достоинству оценил замковые укрепления и выучку людей Сориа. Да, городскую стражу до такого уровня подготовки ещё муштровать и муштровать. Правда, и это тоже не гарантирует подобного блестящего результата. Эстакадо, впрочем, был насторожен - не надёжностью крепости, а странным вопросом встретившего его солдата. Что означает это уточнение?
Капитан не успел выстроить никакого предположения, поскольку ответ на его вопрос предстал пред его взором, как только он оказался препровождён в покои бывшего графского вассала. Там его поджидал не только хозяин, но и Стефан Сальваторе собственной персоной.
Трудно было бы описать чувства Данте по этому поводу: он был и удивлён, и несколько раздосадован, и как будто в глубине души даже подозревал такой поворот дел, и... испытывал прилив веселья. В самом деле, разве не забавно то, что и Эстакадо, и его самый сильный противник оказались здесь и сейчас у одной особы? Такое ощущение, что до определённого момента они просто обречены сталкиваться каждое утро в своих попытках обернуть ситуацию в свою пользу. Право, в этом действительно есть какая-то ирония.
Интересно, хитрец Сальваторе уже успел что-то нашептать Луиджи или же только устроился?
Впрочем, ни единой из указанных эмоций на лице capitane не обозначилось. Он спокойно и приветливо улыбнулся, вежливо приветствовал Сориа и его гостя, поблагодарил первого за предложенное угощение и тот час же заметил, что явился прежде всего ради серьёзного дела.
Честно говоря, он предпочел бы вести разговор с глазу на глаз, но это, похоже, выходило за грани возможного.