Леопольдо застыл, задумался, нервно побарабанил пальцами по столу. Перевел взгляд с бокала вина на Матиаса, с Матиаса на стену, а затем на очаг. Было видно, что Кальдерони быстро прокручивает все возможные вероятности предложенных действий и оценивает их выгоду.
Наконец, лицо зерноторговца просветлело:
- Ну, если ты меня поддержишь рассказами об ужасах за стенами, то можно бы и рискнуть. Главное, fra Matti, что бы на первых порах, пока город не проголодается окончательно, мне компенсировались убытки от вынужденного простоя, - он хихикнул и залпом допил бокал, - Если ты понимаешь, о чем я.
Матиас наблюдал молча. Наблюдал за выражением лица своего собеседника, отмечая, что Кальдерони несколько протрезвел, сообразив всю серьёзность затеи.
- Друг мой, я поддержу тебя во всём, что касается этой скромной авантюры. Готов рассказывать каждому встречному о том, что творится за стеной. Только вот… за городом-то я практически не бываю. Боюсь, мне поверят в гораздо меньшей степени, чем ты думаешь, Лео. Но вот твоё слово, подтверждённое чьим-то свидетельством, будет твёрже и надёжнее. Я ведь не купец, друг мой, караваны привозят мне товары, но мне не принадлежат.
Матиас посмотрел в окно. Где-то вдали, на самом горизонте, сверкнули первые лучи солнца, заливая холм золотистым светом. Его взгляд упал на близлежащие дома и улицы, что между ними ветвились. Пронзила внезапная мысль. Джованни повернулся к своему гостю и, положив руку на его плечо, увёл от окна, продолжая разговор:
- Не торопись. Обдумай эту идею. Хотя – уверяю – дело абсолютно выигрышное. Ты ввозишь товар – ты диктуешь цену. В конце концов, тебе ведь нужно усилить охрану? Нанять крепких ребят, вооружить их, телегу получше снарядить? На всё это нужны деньги. И кто кроме нас будет знать, что они идут не совсем по назначению?
Матиас сделал глоток бренди, выдержал паузу. Он размышлял о Гильдии купцов, в которой могут появиться вопросы по поводу внезапного увеличения цены на зерно. Но глава воров был абсолютно уверен, что пройдёт время, и в их головы придёт осознание. Графа нет. Кто регулирует экономику?.. Евреи станут первыми, кто спохватится и начнёт набивать цену. Но пока – всё относительно тихо. Матиас хотел положить этой тишине конец. Но не своими руками. О нет.
- Пока за стенами относительное затишье – не увеличивай цену. Не рискуй первое время. Об Апостоле ещё слишком мало болтают. Товар приходит слишком часто и хорошего качества, а шайка разбойников не вызывает страха у большинства, - Джованни улыбнулся и посмотрел в глаза собеседнику. – Эту проблему я возьму на себя.
Собеседник Матиаса ответил взглядом на взгляд и расплылся в ответной улыбке:
- Идея хороша... А если... Если мне и тебе вооружить с десяток своих людей и самим попотрошить обозы? Ускорить, так сказать, процесс? А все грехи повесим на душу Апостолу - у него их и так тьма-тьмущая!
Кажется, Кальдерони раззодорился, проникся идеей. Усмехнувшись, он продолжил:
- Это же какие баснословные прибыли мы слупим с города! И еще, кстати. Ты же метишь в графы? Что если вообще прервать поставки зерна на неделю, а потом провести типа купленный тобой обоз? Ты бесплатно раздашь товар - и люди тебя полюбят сильнее, чем своих матерей! А ты им пообещаешь, что если станешь графом - зерна у них всегда будет хватать. А бандитов ты повыведешь. Это черни, ну а мне - сольдо за содействие. И преференции - после получения тобой титула.
Леопольдо идея явно пришлась по вкусу, судя по ажиотажу, с которым он начал развивать тему. Матиас слушал с выдержанным спокойствием и широкой улыбкой на лице. Что ж. Всё вышло даже лучше, чем он предполагал. «Обработка» Кальдерони прошла успешно.
- Друг мой, у тебя замечательное воображение! Действительно стоящие идеи, и, если их развить, из нашей затеи может выйти крупное дело. – Конечно, Матиас понимал собственный риск, с которым на всё это шёл. И так же понимал, что Апостол нужен ему гораздо больше, чем сам Леопольдо. – Вдвоём провернуть подобное будет очень легко, но подумай, каков велик риск разоблачения. Наблюдатели есть везде, в особенности среди этой чёртовой стражи… Нужно отвлечь их внимание, и у меня есть некоторые задумки на этот счёт. Я возьму проблему на себя. А насчёт ограбления… Когда твой следующий обоз выйдет из города? Припрячь в телегах моих людей, они помогут в осуществлении плана. Я дам им некоторые указания. – Матиас быстро прокручивал в голове все возможные варианты. - Но, Леопольдо, потрошить чужие караваны мы не будем. Чужой товар на наших складах – доказательство вины… Сожжём их, - Джованни улыбнулся, и в глазах его полыхнуло отражение каминного огня. Он думал о том, что их действия привлекут внимание Апостола, и его люди через какое-то время с ним свяжутся. – Город только и будет, что говорить о нападениях за стенами. И вот тут-то уже можно говорить о повышении цены.
- Я согласен!
Леопольдо отсалютовал собеседнику бокалом и мигом допил остатки вина. Поднявшись со своего места, широкой, но не слишком твердой походкой он достиг Джованни и порывисто обнял его:
- Ты гений, Матиас! Быть по сему! Так все и сделаем! Мой следующий обоз выйдет... хотя нет, сегодня же вечером!
Разомкнув крепкие объятия, он восхищенно посмотрел на собеседника:
- Какой же ты хитрый дьявол! Вот уважаю тебя за находчивость и изобретательность, уважаю!
Матиас коротко посмеялся и поднял свой бокал, пригубив остатки бренди. Он был рад. Конечно, он был рад – его план потихоньку осуществлялся, и Леопольдо сам же и согласился быть пешкой в его игре. Всё просто прекрасно.
Однако… Всегда есть вероятность того, что Джованни помешают. Нужно быть осторожным.
- Друг мой, вместе мы горы свернём, - произнёс хозяин особняка, отставил пустой бокал и подозвал слугу, распоряжаясь о подготовке комнаты. – Сегодня вечером – так и быть. Но сначала хорошенько отоспись, Лео. И помни – никто не должен знать о нашем плане. Иначе всё просто бессмысленно.
...Заночевал Леопольдо у своено нового друга. А с первыми лучами солнца, попрощавшись с гостеприимным хозяином и его очаровательной супругой, отбыл к своей лавке - готовиться к исполнению совместного с Матиасом плана. Утро не повлияло на зерноторговца, и он по-прежнему был готов принять участие в этой игре, бросить свою монету на чашу весов, отмеряющих дела четырех домов Пьяченцы.