Совершенно определённо прошедший раут нельзя было назвать таким уж плохим. Матиас видел в нём некоторые преимущества - например, общение с интересующими его людьми. Однако в остальном всё прошло... довольно странно. Конечно, он насладился балом, выступлением приезжих танцовщиц, и всё же... Основная его цель заключалась в ином.
На данный момент он имел минимум информации, и это положение дел его совсем не устраивало.
...Особняк Джованни встретил своих хозяев привычной тишиной. Вышколенные слуги, если и не спали, то передвигались по дому тихо и подобно призракам. Маленький Фредерико давно спал. Матиас бросил обеспокоенный взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. Этот вечер напомнил ему о том, что являлось для него важным. При своей внешней хладнокровности Джованни не часто проявлял теплоту к домашним, но, безусловно, любил жену и сына. Сейчас, стоя в холле, он задался вопросом: что для него важнее? Его репутация, положение в обществе, деньги? Или семья?..
Матиас бросил взгляд на жену. Беатрис. Маленькая, хрупкая женщина. Почему-то она ассоциировалась у него с домашним животным, которое он когда-то завёл: её нужно было одевать, кормить, оберегать и любить. Она была его сокровищем и его украшением. Так было до того момента, пока он не углядел в ней острый, по-лисьему хитрый ум. Возможно, из положения собственности на данный момент она перешла на ступень выше, и её мнение он принимал в расчёт. Но главным по-прежнему считал себя и в первую очередь считался с собой, во имя собственного эгоизма. И всё же... Какая-то нить связывала его с этой женщиной.
В нём всё ещё кипела холодная ярость. Он безумно злился на неё. Чувствовал, как ноет сердце от осознания того, что с ней могло произойти нечто страшное. Но он затолкнул это чувство как можно глубже в душу. Он обязательно разберётся с ней. Но немного позже.
...Слуги были уже на ногах. Разожгли камин, подвинули к нему два кресла, принесли бренди и закуску. Атмосфера как нельзя кстати соответствовала душевному разговору.
- Иди в спальню. Закрой окна наглухо, ясно? И до утра не спускайся. - Его тон был сух и чёрств.
Беатрис протянула руку, желая коснуться щеки мужа, но он отступил. В карих глазах - искры холода.
Она вовсе не собиралась мириться. Не собиралась уступать и признавать свою вину - она её просто не видела. Но сейчас... хотелось сгладить тот негатив, что возник между ними. А он... принципиальный дурак.
Девушка одёрнула руку, резко развернулась и взбежала по лестнице вверх.
Чуть позже Матиас, усадив нетрезвого спутника в одно из кресел, сменив выражение искренней злости на маску душевной радости, начнёт говорить:
- Друг мой, я заметил, вы заглядывались на хозяйку раута, Дестефани. - Позволив слуге наполнить бокалы янтарной жидкостью, он взял один из них и сделал первый глоток. - Хороша чертовка, ничего не скажешь. На вечере она выбрала объектом своего внимания Эстакадо; сочувствую, что это не вы.
После того, как первый бокал был опустошён, он продолжал:
- ...О, остальные сегодня были тоже "хороши". Заметил, как вёл себя де Боно с дочкой Сальваторе? Старик, видать, ещё что-то может.
Второй бокал:
- ...Всё же этот бренди чересчур сладок. Тебе не кажется, Леопольдо? Полная дрянь! Любопытно, чем могут похвастать твои закрома?..
Третий!
- ...Знаешь ли, я тоже рос в семье обедневших аристократов. Мой дед по отцовской линии - загнулся, обеднел и не смог выйти из этого замкнутого круга. Бедность - это ужасно... Отцу пришлось пробиваться, чтобы чего-то достичь.
За разговорами текли минуты, часы. Светлело небо. С каждым глотком Матиас подводил Кальдерони к тому, что его действительно интересовало:
- Кстати, ты что-нибудь знаешь об Апостоле? Я слышал, этот сукин сын неплохо так портит кровь караванщикам, везущим в город провизию. И тебе в частности, да? Как бы из-за него нам не пришлось голодать, - усмешка. - Впрочем, это его работа, за которую, скорее всего, кто-то платит. Не задумывался об этом? О его роли во всей этой чёртовой игре... И да, пей, мой друг. Сегодня мы пьём до дна.