За время ночного привала не произошло ничего необычного, и criminale, которыми их стращал крестьянин, так и не появились. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: даже если какой cazzo издалека и понаблюдал бы за кондоттой, он бы наверняка мигом убежал в страхе, повизгивая и роняя дерьмо - лесные оборвыши, ясное дело, не чета отпетым головорезам из "Cacciatori".
Взошло над лесом солнце, зачирикали птички, зашуршала в кустах какая-то живность. Поднялся с постели и Рамиро - теперь ему оставалось только одно - ждать "нанимателя". Не прошло и пары часов, как по дорожке послышался дробный перестук копыт, а вскоре кондотьеры увидели и са запряженный парой гнедых раззолоченный экипаж. При виде этакого зрелища стоящий неподалеку от начальника Пьетро аж рассмеялся, и было понятно, от чего: в больших городах парни из "Cacciatori" повидали многое, были знакомы и с каретами знати. Приближающийся экипаж если и напоминал транспорт благородных римлян и миланцев, то весьма отдаленно: борта были выкрашенны в ядовито-розовый цвет, и везле были отвратительно аляповатые позолота и всякие разные рюшечки, демонстрирующие полное отсутствие чувства вкуса и меры. Даже кони, чья упряжь была украшена пышными султанами, только выглядели презентабельно: любой из солдат голову заложил бы за то, что этих перекормленных кляч обгонит любая нормальная лошадь.
Экипаж остановился, расфранченные с пошлым безвкусием лакеи, подобострастно поклонившись, открыли двери, выпуская пассажиров. Ими оказались одетая в пышное розовое платье с кринолинами и глубоким вырезом полная дама в летах, явно и в молодости не отличавшаяся даже хотя бы симпатичностью, а ныне и вовсе подурневшая; и подозрительно оглядывающийся по сторонам нервный мужчина, поверх камзола которого был накинут черный плащ с капюшоном (летом! в жару!), делающий его донельзя похожим на опереточного злодея.
Задрав подбородок, разодетая старуха, таскавшая на себе, по прикидкам кондотьеров, украшения не менее, чем на пятьсот-семьсот сольдо, обвела кондотьеров высокомерным взглядом и процедила:
- Я синьора Женьев Пикколомини, ваша новая хозяйка. И желаю видеть вашего командира. Кто он?
Криво усмехнувшийся Густаво, поглаживая рукоять клинка, громко цыкнул через дырку в зубах, и кивнул в сторону да Карманьолы:
- А вон он... синьора.
Поддерживаемая за ручку мужчиной в плаще (а, скорее, волоча его за собой на буксире), Пикколомини уверенной походкой подошла к главе кондотты и, не теряя времени на приветствия, расшаркивания и так далее, сразу приступила к делу:
- Так, котик. Я Женьев Пикколомини, твоя нанимательница. Можно просто Жени. Ты мальчик суровый, хоть и симпатичный, сразу видно. Мне от тебя и твоих пареньков нужна работка, не слишком сложная, но важная. Сейчас в Пьяченце три холостяка борются за графскую цепь, а мне очень пойдет стать графиней. Поэтому вы походите по городу, побряцаете оружием и всем расскажете, что верно служите мне и только мне. Ты спросишь, зачем мне это, лапушка? А я тебе отвечу, красавчик. Кто-нибудь из претендентов, увидев это, женится на мне, и я стану хозяйкой города. Но сейчас, милый мой Рамиро, - улыбнулась она со всем доступным очарованием и, словно невзначай, провела кончиками пальцев по своей груди, - сейчас я совершенно свободна и, надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
Поживете вы пока у меня дома: места там достаточно, а Кальдерони, - кивнула она в сторону спутника, - ответит вам на все вопросы. Стану я графиней - помимо обычной платы получите награду сверх нее. Согласен, красавчик?