Несмотря на уход Матиаса, вечер продолжался. Кажется, никто и не обратил внимание на это обстоятельство, но Беатрис прекрасно знала, что всё было ровным счётом наоборот. Практически каждый на этом приёме в тайне или открыто наблюдал за всеми избранными Сфорцой домами, делая определённые выводы практически из каждого действия, совершаемого их представителями. Взгляд, улыбка, смех – всё достигало чужих глаз и ушей. При этом старательно создавая вид напускной оживлённости и дружелюбия. Эту странную, пропитанную отвратительным лицемерием атмосферу девушка почувствовала практически сразу, как только пересекла порог этого зала.
Теперь она осталась одна посреди этих практически незнакомых людей. Конечно, в первую же секунду в душе её вспыхнуло негодование и злость на Матиаса, но она прекрасно понимала, что надолго он её одну не оставит. Впрочем, оказалось всё немного иначе.
Практически сразу после его ухода, Дестефани собрала гостей за столом. Началась поминальная часть вечера, и один из Фаррадечи, а затем и сама хозяйка, высказали короткую, но проникновенную речь. Впрочем, было достаточно трудно обмануться их притворно-прискорбным тоном и опущенными печально глазами. Было ли на этом вечере хоть кому-то не всё равно, что стало с бедным Бернардо?.. Возможно, лишь тем, кого интересовала его смерть и благодаря ей некоторые выгоды. Казалось, даже сам новоявленный глава дома не слишком скорбит по своему родственнику.
Наверное, только сейчас синьора Джованни обратила внимание на присутствие капитана стражи среди гостей. Момент его прибытия она упустила, и теперь с некоторым интересом за ним наблюдала. Не сразу, но ей бросились в глаза шрам и пятна крови на одежде. Сердце тут же учащённо забилось. Не слишком приятные мысли возникли в её голове.
Удовлетворившись несколькими минутами скорбного молчания, Дестефани переместила всю процессию в другую часть зала, и вечер продолжался так же, как и начался – казалось, все уже и забыли про Фаррадечи, возобновляя разговоры на более интересующие темы. Беатрис растеряно оглядывала толпу в поисках мужа и всё больше злилась.
Девушка отошла от стола, намеренная присоединиться к той группе молодых дам, с которыми беседовала ранее, решив ни в коем случае не демонстрировать досаду.
- Синьора Джованни?
Беатрис обернулась, возможно, даже слишком резко, не ожидая, что кто-то её остановит.
- Стефан Сальваторе, - представился незнакомец, и девушка обвела его пристальным взглядом. Пожалуй, он был намного её старше. – Мне не выпадала честь встретиться с вами лично, а теперь… После всех этих событий… Я уверен, это недоразумение срочно необходимо исправить.
В улыбке его было что-то отталкивающее. Холодное. Словно прячущая истинные намерения небрежно надетая маска. Если бы не эта улыбка, Беатрис сочла бы его обращение простой данью вежливости.
- Позвольте предложить вам выпить…
Он протягивает ей бокал с вином. Ровный круг алой жидкости мерно покачивался, выведенный из равновесия движением руки.
Подобного она не ожидала. Не ожидала, что кто-то воспользуется отсутствием её мужа, ради… чего? Вглядываясь в серые глаза мужчины трудно было понять, чем он руководствовался. Решил скрасить её одиночество? Благородный, но не лишённый некоторых недочётов поступок. Беатрис сомневалась, что дело было именно в этом. Скорее, в её фамилии.
Что ж. Как и любая, сколько-нибудь умная девушка, Беатрис притворилась невинной овечкой. И приняла из его рук бокал, не подозревая, что его содержимым может оказаться не только вино.
- Синьор Сальваторе, - очаровательно улыбнулась девушка. – Как мило с вашей стороны, что вы решили поддержать меня и составить мне компанию. Право, не знала чем занять себя от скуки. – Оглядела зал. Задержалась на Дестефани и Эстакадо, что отошли в сторону, о чём-то беседуя. – Не сочтите за грубость, но я обратила внимание, что в компании Эмилио де Боно вы тоже скучали. – Лёгкая усмешка. – Он выглядит, пожалуй, слишком... суровым и мрачным. - И занудным, почти наверняка.
Матиас вышел из особняка не в лучшем расположении духа. С его стороны было не слишком красиво оставлять Беатрис одну, но и тащить её с приёма было бы неразумно. Не маленькая девочка, в конце концов, чтобы водить её за собой. Он переживал только за одно – как бы кто-то из соперников не воспользовался его уходом... Матиас действительно волновался за жену. Пусть на приёме было многолюдно, но, как знал по опыту заядлый вор, это не играет совершенно никакой роли, когда ты хочешь достигнуть своей цели, а толпу всегда можно обмануть – она не так внимательна и прозорлива, как кажется.
На пороге его встретил один из подручных, Баччо. Выглядел он не слишком презентабельно для слуги, впрочем, за это Матиас переживал меньше всего. Гораздо больше за то, что Быстрого Ножа заметили люди Дестефани. Джованни уже понял, что хозяйка была вовсе не так проста, и старался быть настороже.
Матиас выслушал вора, и ощутил, как в душе закипает ярость. Словно где-то внутри него дышат паром горны, и в разгоревшемся пламени куётся горячая сталь, готовая пронзить любого, кто в этот миг способен был перейти ему дорогу.
- Ничего не предпринимать, - жёстко отрезал глава гильдии, сверля своего подчинённого взглядом, не сулящим ничего хорошего. - Уезжай и передай мой приказ до завтрашнего дня никуда не соваться – без моего ведома из города ни ногой, тебе ясно? И повторю первый и последний раз, Баччо, для тебя и остальных столь же недалёких, - Матиас сделал шаг вперёд, - никогда больше не являться на подобные приёмы. Если кто-то узнает обо мне больше, чем нужно, я спущу с вас шкуру. С каждого.
После того, как Баччо скрылся, Матиас ещё какое-то время провёл на улице, пытаясь прийти в себя. Конечно, не стоило надеяться, что его планы враз осуществятся. Он что-то не учёл. Не мог понять что. Не мог вернуться на приём, не обдумав ситуацию - мысли вихрем кружились в голове, делая предположения того, что могло произойти.
Всё было очень просто. Не Апостол пресёк попытку контакта, скорее всего. Матиас подумал о тех людях, что находились сейчас на приёме, и картинка вполне органично сложилась в паззл. И первым, кто пришёл ему на ум, был капитан городской стражи...
Его люди - просто идиоты.
Но что делать теперь, когда Джованни оказался зажат в рамки? Он был почти уверен, что у него не получиться связаться с Апостолом прямым способом - благодаря всевидящей страже. Однако был Кальдерони... Что жил где-то поблизости.
Ему не нравилось, как всё получалось. Ему не нравилось думать, что Эстакадо был способен выбить с доски его фигуры. И то, что в его распоряжении был целый гарнизон вооружённых людей тоже не добавляло оптимизма.
Мысли начали принимать определённый ход, и остановить бурный поток было практически невозможно.
А если... Стража - преданные своему командиру солдаты. По идее. Но они такие же люди, как крестьяне, как знатные особы, вполне способные переживать за собственную шкуру в моменты кризисов и забывать о долге. Первое, что приходило на ум - смута и мятеж.
Пожалуй, Эстакадо пора подрезать крылышки. Не важно теперь, он или кто-то другой убил его людей - Матиас понял одну очень нехорошую вещь.