Идея господина Сальваторе поискать воров по тавернам, по мнению Серхио, была просто смехотворна: ну небудут criminale в открытую в кабаках обсуждать свои преступные планы! Но воля синьора есть воля синьора, и конюх, скрепя сердце, отправился в тратторию. Пускай он никого ненайдет - так хоть гульнет за хозяйский счет. Хуже всего было то, что ему выпал какой-то совсем затрапезный кабак у речного порта: "Пьяная Селедка". Там, наверняка, ничего достойного не сыщешь. Делать было нечего, и слуга Стефана, заказав вина и тарелку овощей, уселся за один из столиков.
...За прошедшие пол-часа в "Селедке" ничего не изменилось: докеры все также пили и ругались, официантки неторопливо и с неохотой разносили заказы, вяло похихикивая, когда их шлепали по задницам. Парню было смертельно скучно, и он уже подумывал навестить красотку-Клавдию, а хозяину солгать, что до утра просидел в кабаке, как до чуткого слуха конюха донесся обрывок разговора, в котором мелькнуло чье-то прозвище: Корноухий.
Серхио мигом приободрился и напрягся: о Коноухом Пьеро в городе незнали только глухие и приезжие. Говорят, этот бандит не входит в гильдию воров Пьяченцы, и работает исключительно в своих интересах. Глотнув местной кислятины, парень как можно менее незаметно присмотрелся к говорившим. Корноухого упомянули сидящие за соседним столиком двое: здоровый мужик, волосатый настолько, что шерсть лезла даже из-под расстегнутого воротника, и крепкий субъект с повязкой на глазу и эстоком на поясе. Склонившись над столом, они о чем-то перешептывались, и разговора слуга больше не слышал.
Молодой человек нервно улыбнулся: кажеться, ему повезло. Вот только как подойти к ним и предложить работать на Сальваторе? Этого Серхио незнал. Снова отпив местной бурды, конюх решил, что лучший выход - это правда. Попросив официантку принести за соседний столик бутыль самого лучшего вина, что найдется в этом заведении, он тяжело выдохнул и внаглую подсел за столик к этим двоим.
Взгляд, которым бандиты смерили парня, мог бы испепелить его наместе, и Серхио поежился: ему было действительно страшно. Показав открыте ладони, он сходу взял быка за рога:
- Я слышал, вы упомянули Корноухого. Я не сикофант, и быть им не собираюсь. Я слуга господина Сальваторе, и хочу предложить вам от его имени работу по профессии. И достойное вознаграждение.
Одноглазый недоверчиво фыркнул, но, зная нынешнюю ситуацию в городе, резонно предположил, что будущие графья действительно могут искать людей вне закона для осуществления своих целей. А это - возможность ой как нехило зарпботать. Прокашлявшись, он жестом руки остановил бородоча и ответил:
- Завтра в двенадцать дня. Здесь же. Увидем солдат - мы исчезнем. А потом исчезнешь ты - навсегда. Теперь - проваливай.
Бледный, как мел, Серхио едва нашел в себе силы кивнуть, и на подгибающихся ногах покинул тратторию, поспешив домой, к синьору Сальваторе.
Не смотря на ночное время, у особняка де Боно кипела деловитая суета: маленькая армия ветерана при свете факелов продолжала готовиться к бою. Мужики, не смотря на поздний час, были веселы и бодры, обсуждая завтрашний бой. А в том, что он будет, никто из них явно не сомневался. Кто-то точил клинки, кто-то стрелял по мишени из арбалета, несколько групп бойцов были заняты тренировочным поединком...
Агосто Лацци, капитан стражи Сальваторе, и его четыре бойца тихо и незаметно высматривали среди топчащихся во внутреннем дворе солдат де Боно нектого Чени. Чем обычный sergente мог так помешать их господину, что тот пожелал похитить его, воякам было неизвестно, но играть в угадывание они не собирались. Надо - значит надо.
Микеле, один из его бойцов, первым углядел Гастоне. Что же, раз он наместе, да еще и в толпе других бойцов, пора приступать к плану "Б": явному, наглому, рисковому, но, при малой толике удачи, действенному. Подойдя к воротам, Микеле крикнул:
- Хэй, парни! Гастоне тут?
Из-за стены откликнулись:
- Чени, что ли? Тут он!
- Пущай идет сюда, я ему долг пришел вернуть!
Переговорщик, явно отвернувшись, крикнул во двор:
- Sergente, к тебе пришли!
- Кого еще черти носят?
- Должок, грит, возвращает!
- О! Сольдо, это хорошо, это прально! Ща выйду.
И действительно, ворота открылись, и на улицу вышел сам Гастоне, в кожанной броне, с клинком и дагой на боку. Широкими шагами он подошел к стражнику, и внимательно посмотрел на него:
- Где деньги? И кто ты, я что-то неприпомню!
Пока солдат де Боно говорил с Микеле, Массимо должен был оглушить его рукояткой кинжала, и, подхватив, унести. Но что-то пошло нетак. Видимо, острый слух закаленного ветерана донес до него тихий скрежет вытаскиваемого из ножен клинка. Гастоне не стал ни спрашивать, ни удивляться, а отточенным годами тренировок движением выхватил клинок из ножен и вогнал его в шею незадачлиаому Массимо. Стражник, захлебнувшись кровью, осел на землю.
Прочие, поняв, что их идея провалена, не теряя времени даром попробовали убить усача. Но Чени был опытным мерзавцем, и, сумев парировать все атаки, поднырнул под руку Паскуале и вонзил тому дагу в сердце. Отпрыгнув на несколько метров, он заорал:
- Враг!
Во дворе особняка послышался топот, и Агосто понял, что все пропало. Если бы не покойные, он давно бы приказал бежать, но оставлять тела солдат Сальваторе здесь - значит, признаться в атаке. И капитан хрипло крикнул:
- Хватаем тела и драпаем!
Бог миловал солдат Стефана, и задуманное им удалось. Ни Чени, ни высыпавшие наружу арбалетчики не смогли помешать организованному отступлению, хотя в телах мертвецов пара болтов и застряла. Несолоно хлебавши, стражники вернулись к синьору, сообщить о сокрушительном провале.