Полевой лазарет, развернутый Гекко, работал не покладая рук. И они спасли, вытянули с того света многих... Спустя некоторое время Хокинс, Джейкобс, Лэмб не бросили дышать; Харпер и братья Торвальдсены выбрались на свежий воздух ковыляя на своих двоих, причем Моди и вовсе выглядел помятым, но боеспособным - скользящее попадание по лицу оставило ему на память о службе уродливую отметину, сейчас скрытую под слоем бинта, зато никаких критичных повреждений, важных для драки, а не женитьбы, он не получил.
Не обошлось и без горьких новостей. Вытащить капрала Пирсона так и не удалось, а рядовым Маршу и Хопкинсу, порубанным в винегрет, помощь и вовсе не потребовалась - умерли, не приходя в сознание.
Бойцы третьего понуро вытащили уложенные на брезент окровавленные тела во двор; погрузили в кузов машины к тем, что уже там лежали. Итого, пятеро. Пятеро погибших, да столько же раненых. Почти треть взвода оказалась небоеспособна после этой короткой, яростной стычки. Треть! Конечно, по сравнению с потерями агрессора - пустяк. Но по тарнианским меркам - страшный удар. На этой тихой планете не принято было умирать насильственной смертью.
***
Нэд смотрел на одноногого, сморщившегося под попирающей его пятой уродца, приставив клинок к его горлу. Заговорил с ним, стараясь выглядеть убедительно и внушительно. Орчонок вперил в сержанта угольки глаз, оказавшихся кроваво-красными и чуть светящимися. Понимает? Нет?
Внезапно мелкий зеленокожий оскалился, дернул башкой, и ухватил лезвие палаша крупными острыми зубами. Он принялся яростно крутить шеей, трепля сталь, как мелкая собачка - тапок. Из уголков рта ксеноса побежали ручейки крови, что его нисколько не смущало. Корбо вырвал палаш из твердой хватки челюстей чужака. А тот разразился малопонятной тирадой, скалясь и пуская кровавые пузыри. Нэд не смог разобрать ни слова в его лающей речи: сплошные "Вагх!", "близ", "ууман", "лут"... Да уж,чего тут добьёшься?
Со вздохом сержант Корбо коротко махнул палашом, обрывая нечестивую жизнь ксеноса.
Его бойцы бродили между распростертых на земле тел и добивали штыками всех, кто подавал какие-либо признаки жизни...
***
Полчаса спустя взвод был, наконец, готов покинуть ферму, ставшую для него первым, самым важным и памятным полем боя.
К этому времени вернулся Зантман вместе с Гаспаром, гаспаровым семейством и... всем их немаленьким автокараваном. Горец поведал недоумевающим командирам, что деревенщина отказался расставаться со своим добром. Де, "Ежали оно не опасно ехать, то уж и я с машинами, значить, и поеду своими. Неровен час программа полетит, или автопилот забарахлит - кому литанийку прочесть? А ежали оно опасно, так мы уж лучше все под охраной господов военных..."
В общем выигрыша во времени не вышло. Может и к лучшему - врачебный консилиум взвода сразу предупредил, что тяжелых раненых надо везти медленно и нежно, а то недолго растрясти раны и открыть внутреннее кровотечение. Догонять оторвавшуюся технику при таком раскладе было бы проблематично.
Как бы то ни было, вся автоколонна, перестроившись в походный порядок, в конце-концов тронулась с подворья, оставляя тучную землю фермера Гаспара оккупантам.
Взвод уехал, а трупы орков - остались. Солдатам было невдомек, что джинн уже выпущен из бутылки. Что биологически невероятные, фунгибелковые тела зеленокожих ксеносов уже отсалютовали лазурному небу Тарнии мириадами спор, которые разлетятся с ветром по холмам и равнинам планеты. Что найдут, непременно найдут эти споры укромные уголки - тихие, влажные, темные. А уже спустя месяц или два, прорвут стенки коконов покрытые слизью представители первого местного поколения межгалактических варваров, с первой своей минуты умеющих и любящих убивать.
Планета заражена, и уже никогда не станет прежней, как бы не закончилась стремительно набирающая обороты военная кампания. Отныне и навсегда для Тарнии, как и для сотен других человеческих планет и систем в мрачном и темном мире сорок первого тысячелетия, есть только война...