Хашс’сах вернулась в общую комнату, которую делила с другими учениками, почти также тихо, как и ушла. Дверь приоткрылась, и невысокая девушка, привычно шурша, просочилась внутрь одной из последних, будто песок сыпанули через замочную скважину. Обвела взглядом исподлобья присутствующих, мельком провела рукою по груди и, аккуратно прикрыв дверь, прошла к своей постели, чтобы, скинув обувь, забраться на нее с ногами. Лицо ее было темно и задумчиво, а взгляд устремлен в стену и куда-то сквозь.
Хашс’сах внимала. Внимала чему-то своему, обдумывала или просто вслушивалась в поток мыслей и эмоций, владевший ею. Осмысливала его и разбирала по деталям, наслаждаясь этим медитативным занятием. Ей нравилось быть внутри самой себя. Там было безопасно.
Рамас, увидев напарницу, хотел было что-то ей сказать, но та была явно не настроена сейчас на веселые разговоры или откровения, потому любитель драконов только открыл и закрыл рот, так и оставшись молчать. Видимо, у Эгре и Хашс'сах индивидуальные занятия прошли не так успешно, как у них с Айнишем, раз оба не хотели об этом распространяться. Парень прицокнул языком, поглядел на собрата по успеху, а затем махнул рукой и пошел в отгороженную для змейки часть залы.
- Что у тебя интересного было? - Нацепив ухмылку на губы, поинтересовался он, опершись плечом на перегородку, достаточно прочную для того, чтобы его выдержать.
Она отозвалась не сразу. Медленно наклонила голову, смаргивая, искоса взглянула на него: не глаза – тлеющие во тьме угольки. Облизала губы, немигающим взглядом гипнотизируя юношу, а затем повернула голову. За нею и все тело.
– Камни, – раздался ее негромкий шелест, затекая в уши любителю погорячее, забиваясь туда чем-то липким. То ли мерзким, то ли нет. – Камни и слова. – Добавила она, изящным жестом вытягивая руку в сторону. Из рукава выползла маленькая юркая змейка, скрываясь под подушкой. Хашс’сах на мгновение опустила взгляд вниз и вправо, а затем испытующе поглядела на «напарника».
- Звучит не очень интересно. - Сконфужено и разочарованно слегка качнул головой Рамас, а затем стал ровно, выставив вперёд руки, словно в магическом жесте своего любимого заклинания. - А я сжигал нежить! Сначала использовал заклинание, что придумали селестиалы, но оно какое-то слабое, потому просто спалил этого скелета пылающими руками! Пшшшшшш! Вжжжж!
Поскольку его лимит на сегодня был исчерпан, пришлось Рамасу изображать пламя соответствующими звуками.
- И наставник дал мне кольцо защиты, чтобы при встрече со следующими орками было больше шансов не упасть с первого же удара пачкать кровью свой красивый костюм и пол. - Договорив, парень понял, что его могут подколоть на эту тему, но было уже поздно. - Айнишу дали отравленное вино в награду. Не очень подарочек, как я думаю. А Эгре молчит, как рыба.
Хашс’сах чуть слышно фыркнула и едва уловимо улыбнулась. Отравленное вино взяла на заметку, на незначительную деталь об Эгре не среагировала: мысль подарили каждому. Осталось распорядиться этой мыслью. Почему Рамас считает слова и камни неинтересными? Быть может, потому что любит действовать. Потому что ему проще действовать. А ей проще молчать и копить слова.
– Видимо, тебе больше некому похвастаться, кроме как мне. А я предполагала, что ты желаешь наконец-то попросить прощения, – девушка чуть качнула головой сама себе, продолжая легко улыбаться, и цокнула языком, мол, чего ожидать от такой странной особи?
Всё-таки напомнила. Рамас опустил голову и вздохнул расстроено.
- Я вычеркнул то заклинание из своей памяти и не буду больше его использовать. - Проговорил он, явно выражая своё отношение к случившемуся на экзамене. - Если бы тебе брови сожгло, то может и попросил бы извинения, но у тебя только чуток одежда подгорела, и за это не буду!
Любитель огонька скрестил руки на груди, глядя на Хашс'сах сверху вниз.
- И я уже всем похвастался, кроме тебя. - Заметил он, щуря глаза. - Должен же кто-то быть у нас компанейским, раз в красные маги нас посвящать не будут, а значит, и убивать друг друга не придется.
Вычеркнул заклинание. Больше не будет использовать. Слабак. Мог бы усовершенствовать, доработать, так нет, опустил руки. Те самые, которыми чуть не сжег ее заживо. Не то, чтобы ее это хоть сколь-нибудь всерьез задевало, скорее, то было поводом подколоть напарника.
– Если бы мне сожгло брови, то прощал бы тебя Бэйн, – прошелестела насмешливо Хашс’сах, сощурившись. – Что до извинений… – она задумчиво приложила пальцы к губам, тая усмешку в уголках плотно сжатых губ. – Я их и не требую. И считаю твое решение отказаться от заклинания верным. Все равно ничего путного ты им не сделал…
- Коссут. - Поправил её Рамас, которому божество первобытного огня было ближе по характеру, чем тиран Бэйн. - Вместо этого дурацкого ледяного кинжала буду использовать Огненную стрелу Келгора. Она не промахивается таким идиотским образом, как этот дурацкий кинжал, и куда мощнее. Зажигает так, что мало не покажется. Вжжжих, и всё. Главное попасть.
Парень потёр лысину, остановившись в своих росказнях, и понял, что его хотели подколоть. Правда, было уже поздно как-то это комментировать или отвечать, потому он только сжал губы и развел руками.
Она смотрела прямо ему в глаза, улыбаясь с легким, едва уловимым торжеством. Она не прятала того, что лежало на самой поверхности: отвратительного, выворачивающего наизнанку понимания, которое добрым ласковым голосом озвучивается взрослыми дядями или тетями в одной-единственной, противной до тошноты фразе. «Все будет хорошо».
«Иголка» ткнулась и осталась в коже, будучи замеченной, но не причинившей особой боли. Хашс’сах могла взяться за ее конец и вогнать ее поглубже или просто пошевелить. Для удовольствия.